Читаем Страсти в нашем разуме полностью

Модель обязательства также предсказывает, что локус контроля за альтруистическим поведением будет скорее эмоциональным, нежели когнитивным. Это, напомним, было ключевым шагом в решении проблемы обязательства. Альтруисты не более и не менее рациональны, чем неальтруисты. Просто у них разные цели.

<p>XII. РАЗМЫШЛЕНИЯ</p>

Представления о человеческой природе имеют важные практические последствия. Они влияют на международную политику, характер и объемы регулирования, структуру налогообложения. Они диктуют корпоративные стратегии борьбы с уклонением от выполнения трудовых обязанностей со стороны рабочих, ведения переговоров с профсоюзами и ценообразования. В личной жизни они влияют на то, как мы выбираем партнеров и работу, и даже на то, как мы тратим свои доходы.

Что важнее, наши представления о человеческой природе помогают формировать саму человеческую природу. Как подчеркивают критики материалистических теорий, из всех обитателей земли мы более всех поддаемся влиянию. Но и у нашей приспособляемости есть пределы. Наши представления о границах человеческого потенциала формируют то, чем мы стремимся стать. Мы определяем и то, чему мы учим своих детей в школе и дома.

Модель обязательства и модель эгоистического интереса рисуют на удивление разные картины не только человеческой природы, но и ее последствий для материального благосостояния. Мы видели, что поведение людей, которые любят; людей, которые, обманув, испытывают вину; людей, которые, будучи оскорбленными, жаждут мести или испытывают зависть, получив несправедливую долю, — часто оборачивается снижением их материальных выигрышей. Но именно благодаря этому перед ними открываются возможности, которые никогда не представятся чисто оппортунистическому человеку. Во многих случаях человек или общество, вооруженные этим знанием, сделают выбор лучше, чем те, кто ориентирован лишь на модель эгоистического интереса.

<p>УКЛОНЕНИЕ НА РАБОТЕ</p>

На рабочем месте, как и в других областях жизни, есть множество возможностей для обмана и отлынивания. В последние десятилетия экономисты много писали на эту тему — известную как «проблема принципала-агента»[235]. В ее стандартном виде фирма, или принципал, имеет какую-то задачу, которую она хочет заставить работника — своего агента — выполнить. Проблема в том, что выполнение задачи трудно проконтролировать.

Экономисты сосредоточили внимание на форме контракта, который давал бы материальные стимулы не отлынивать. Согласно одному хитроумному предложению, фирмы часто могут ранжировать результаты разных работников, даже когда они не могут измерить, сколько в действительности производит каждый[236]. В этих обстоятельствах фирмы могут добиться лучших результатов, если часть заработной платы работников будет зависеть от их положения в этой иерархии производства.

Но и самые изощренные из этих контрактов ограничены фактом, что порой поведение практически невозможно проконтролировать. Говоря языком главы IV, у рабочих есть золотая возможность для отлынивания, с которой ничего не могут сделать контракты с материальными стимулами. В современной промышленной компании люди обычно работают в команде, а не индивидуально. Классическая проблема мониторинга заключается в том, что фирма может легко установить, сколько произвела команда, но у нее мало способов выяснить, какой вклад в общий произведенный продукт внес каждый индивид. В этом случае модель эгоистического интереса подчеркивает, что у каждого работника есть стимул стать «безбилетником», выезжая за счет усилий коллег.

Модель обязательства предлагает два подхода к решению этой проблемы — один вполне очевидный, другой более неожиданный. Первый — нанять работников, которым не нравится отлынивать от работы. Как фирмы могут это сделать? В главе IV мы видели, что, хотя невозможно проследить за действиями работника, когда перед ним открывается золотая возможность, его репутация тем не менее может дать некоторые подсказки. Иногда знание о том, к какой группе принадлежат индивиды, может дать нужную информацию. (Вспомним — см. главу V — семейные пары из Нью-Йорка, дававшие объявления о гувернантках в газетах Солт-Лейк-Сити.) Фирмам, сталкивающимся с серьезными проблемами мониторинга, также советуют собирать информацию о репутации кандидатов, и многие из них, конечно, так и поступают.

Перейти на страницу:

Все книги серии Экономическая теория

Зомби-экономика
Зомби-экономика

В книге известного австралийского экономиста Джона Куиггина предлагается критический анализ системы экономических и политических идей («великое смягчение», гипотеза эффективного рынка, теория динамического стохастического общего равновесия, «обогащение сверху вниз» и приватизация), сложившейся в последние три десятилетия и сыгравшей, по мнению автора, определяющую роль в наступлении недавней Великой рецессии. Куиггин показывает, что, несмотря на теоретическое и практическое опровержение этих идей, они будут сохранять доминирующее положение в экономической науке и экономической политике до тех пор, пока не сформируется комплекс убедительных альтернативных идей.Написанная доступным языком, эта провокационная книга представляет интерес не только для экономистов и политологов, но и для широкого круга читателей.

Джон Куиггин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Институты и путь к современной экономике
Институты и путь к современной экономике

Принято считать, что существующие различия в экономике, политике и обществе отражают влияние различных институтов. Но среди экономистов, политологов и социологов нет единого мнения о том, что представляют собой институты, какие силы влияют на их сохранение и изменение и как мы можем повлиять на институциональное развитие. Эта междисциплинарная книга предлагает понятие институтов, которое объединяет внешне противоположные направления институционального анализа в социальных науках. В ней используется единый подход к изучению происхождения и сохранения институтов, их изменения и влияния предшествующих институтов на последующие.Достоинства этого подхода демонстрируются при помощи сравнительных исследований институтов в средневековом европейском и мусульманском мире. Этот сравнительный анализ институциональных оснований рынков и государств и их динамики также способствует пониманию функционирования современных экономик. Он показывает своеобразие европейских институтов и объясняет, как и почему они привели к возникновению современной экономики, поддерживая обезличенный обмен, эффективные государства и использование знаний.

Авнер Грейф

Обществознание, социология
ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом
ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом

Известный британский экономист Дайана Койл прослеживает историю искусственного, абстрактного, сложного, но важнейшего статистического показателя – ВВП – от его предшественников в XVIII–XIX вв. до его изобретения в 1940-х годах, послевоенного «золотого века» и сегодняшнего дня. Читатель узнает, зачем был изобретен этот стандартный инструмент измерения величины экономики, как он менялся на протяжении десятилетий и каковы его сильные и слабые стороны. В книге объясняется, почему даже самые незначительные изменения в ВВП могут определять исход выборов и влиять на важные политические решения. В заключительной главе автор убедительно показывает, что ВВП был хорошим показателем для экономики XX в., но становится все менее подходящим для экономики XXI в., в которой определяющую роль играют инновации, услуги и нематериальные блага.

Диана Койл

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное