Страсти в нашем разуме

Если идея здесь в том, что твердый взгляд — неидеальный признак надежности, то это, конечно, здравая мысль. Но та же самая критика применима ко всем другим признакам эмоций. Ни один из них неидеален. Есть много свидетельств, что глаза имеют естественную склонность быстро двигаться при состоянии крайнего возбуждения. Быстрые движения глаз в этом состоянии носят адаптивный характер, потому что это помогает выявлять внезапные изменения в поле зрения. Даже если они подчиняются сознательному контролю, это еще один пункт в перечне вещей, о которых будущему обманщику придется побеспокоиться.

ДРУГИЕ СИМПТОМЫ ВОЗБУЖДЕНИЯ

В дополнение к выражению лица другие физические симптомы также полезны для выявления изменений в возбуждении. Если снова вернуться к глазам, высокая степень возбуждения, как было убедительно показано, вызывает расширение зрачков, которым очень трудно сознательно манипулировать. Оно ассоциируется и с ускоряющейся частотой моргания, которая сама по себе плохо подчиняется контролю.

Повышенное возбуждение также связано с неопределенным симптомом, называемым «блеск» в глазах. Дарвин упоминает его как еще одно проявление чувства вины, описывая эпизод поведения ребенка:

В одном случае у ребенка в возрасте двух лет и семи месяцев это выражение было столь явственно, что позволило обнаружить его маленькое преступление. В моих заметках, относящихся к тому времени, есть указание на то, что сознание виновности проявилось в неестественном блеске глаз и в странной, принужденной манере держаться, не поддающейся описанию[90].

Другой часто упоминаемый признак чувства вины — румянец на лице. Он, по-видимому, вызывается крайней обостренностью самосознания и поэтому тесно связан с неловкостью и стыдом. Мы знаем, что румянец появляется, когда капилляры лица и шеи внезапно расширяются, причем у женщин он появляется чаще, чем у мужчин. Но реальный механизм, вызывающий такую реакцию, не до конца понятен.

Объяснение Дарвином румянца начинается с замечания, что внимание человека, осознающего самого себя, естественным образом фокусируется на лице. Затем Дарвин описывает отношения между вниманием и ощущением, отмечая примеры, в которых новая острая боль перекрывает уже существующую и более слабую, и то, как любого рода ощущения можно приглушить, если сосредоточить внимание на чем-то другом. Поскольку различные нервы, проходящие через специфические части тела, находятся в тесной физической близости в мозге, Дарвин предполагает, что фокусирование внимания на какой-то части тела может симпатически возбуждать нервы, управляющие расширением сосудов и другими анатомическими процессами в той же самой части тела.

Дарвину было знакомо представление о том, что симптомы чувства вины удерживают людей от обмана. Он упоминает своего информанта доктора Берджесса, который «считает, что эта способность была предназначена Творцом “для того, чтобы душа обладала могущественной властью выявлять на щеках различные внутренние эмоции, связанные с нравственными чувствами”; иными словами, чтобы служить сдерживающим началом для нас самих и знаком для других, что мы нарушаем правила, которые должно считать священными»[91]. Дарвин наверняка понимал также, что индивидуалистический акцент его механизма естественного отбора на первый взгляд благоприятствовал обману и другим формам оппортунистического поведения. Но имплицитный конфликт между целями Создателя и целями естественного отбора не был предметом его исследования под названием «О выражении эмоций у человека и животных»[92].

Каким бы ни был источник таких эмоций, как чувство вины, или каков бы ни был механизм, при помощи которого они заставляют людей краснеть, мы все-таки знаем, что румянец — один из лицевых симптомов, которые труднее всего контролировать. В самом деле, сознательные попытки управления им скорее всего усилят его, нежели устранят.

Усиление потоотделения — еще один симптом повышенного возбуждения, который трудно подавлять. Дополнительный приток пота сокращает гальваническое сопротивление кожи, одно из центральных измерений возбуждения, которые фиксируются детектором лжи. Изменения в гальванической реакции кожи, очевидно, не слишком полезны наблюдателю, в распоряжении которого всего пять его чувств. Но иногда без специального оборудования можно обойтись. Мало кто из нас, видевших телевизионную речь президента Никсона перед самой кульминацией Уотергейта, забудет, как крупная капля пота обвиняюще висела у него на кончике носа, пока не упала на страницы заготовленного текста.