Страсти в Обормотовом королевстве

Вадим Зайдман Страсти в Обормотовом королевстве. Повесть-сказка

Художник – Руслан Рапопорт

Вот это начудил, накуролесил
и умыкнул принцессу, обормот!
А всё случилось в нашем королевстве,
которым правит мудрый Обормот.

Забыл! Кто имя это вдруг обронит,

тому – тюрьма иль кляп навечно в рот.
– ПРАВИТЕЛЬ НАШ – XII-й ОБОРМОТ!
А вовсе не какой-то – т-с-с! – Обормот.

Теперь скажу два слова об народе.

У нас вполне порядочный народ.
Но есть средь нас такие обормоты,
посмотришь, сразу скажешь: обормот!

Вот разберись в характере народном…

Как ни крути и как тут ни колдуй,
останешься до смерти обормотом,
когда ты от рожденья – обалдуй.

Но, впрочем, я о чём? Я – о Чуддино!

И о принцессе нашей, стало быть.
Вот вздумалось же этому чудиле
прекрасную Джелину полюбить!

Ах, что за глазки, гляньте, что за ротик!

А талия, а ножки – эталон!
У нас, представьте, каждый обормотик
в принцессу – ну до ужаса влюблён!

Богач ли он, бедняк ли он, короче,

её увидев, всякий обомрёт.
Прислушайтесь: уже стихи бормочет.
Влюбился, значит. Экий обормот!

Принцесса ослепительно прелестна…

И вот вчера, в четверг, пронёсся слух,
что сам Чуддино втрескался в принцессу!
(И в мышек превратил дворцовых слуг).

Безжалостно закручена интрига.

Но явится, конечно же, герой:
он разорвёт волшебные вериги
и за принцессу станет он горой!

Неумолимо близится развязка.

Финал уже, считайте, предрешён.
Всё хорошо закончится, как в сказке.
Ну просто даже очень хорошо.

Часть 1

Сыр в мышеловке

Дворецкий Джон с самого утра находился в прескверном расположении духа. Дело в том, что из шкафчика, который, признаться, Джон позабыл перед сном запереть, пропал сыр. Кроме означенного продукта в шкафчике – сегодня мы бы назвали его баром – были ещё различные напитки, в основном горячительные, но вот пропал только сыр. Ах, какое это наслаждение – проснувшись поутру, скушать кусочек сыру! Дворецкий просто обожал его и всегда держал в своих покоях одну, а то и две головки сыра. Но, на беду, толк в сем изысканном лакомстве понимали также и мыши, коварно не преминувшие воспользоваться забывчивостью Джона. И как будто ему в насмешку посреди комнаты стояла мышеловка, дверца которой тоже не была закрыта, и на этот раз вовсе не по забывчивости, а очень даже преднамеренно. В мышеловке лежал немалый кусочек сыра – уж для заклятых врагов своих дворецкий не поскупился, – но почему-то ни одна мышь на него не польстилась.

– Однако…, – в который раз за утро повторял Джон, почёсывал себя за ухом и тяжело вздыхал. – Однако, где же теперь раздобыть сыр на завтрак?

Дворецкий Джон служил во дворце без малого двадцать лет. Это был уже не молодой, но ещё не старый человек, всегда подтянутый, выбритый и пахнущий одеколоном. Он имел роскошные чёрные усы и не менее роскошную, сверкавшую как глобус, лысину. Если не знать, что он дворецкий, его вполне можно было принять за укротителя хищных зверей, а, видя его теперешнее расстройство, подумать, что у него заболел любимый тигр. Но нам-то уже известно, что это – дворецкий Джон, а дворецкого Джона в подобное уныние могло повергнуть лишь отсутствие или – того хуже – пропажа сыра.

Велико было искушение бедного малого польститься хотя бы на сыр в мышеловке. Однако, наивно полагая, что рано или поздно хоть одна глупая тварь (не такая уж и глупая, заметим мы) да попадётся в неё, он мужественно отказался от подобного соблазна.

В который раз вздохнув, Джон отправился выполнять свои дворцовые обязанности. Мы же покуда его оставим.