Страсти вокруг спорта. Социально-педагогические проекты реорганизации сферы физической культуры и спорта

Что касается диалектического принципа историзма, то заложенное в нем требование выводить общую логику исторического процесса, основываясь на историко-практической конкретности причинно-следственных связей и зависимостей, предписывает избегать слишком общих, абстрактных, идеальных теоретических схем, далеких от реального положения дел на практике. Между тем, как и в случае с системностью, историзм, будто бы по всеобщему умолчанию, в современной научно-исследовательской и учебно-методической литературе по спорту и физическому воспитанию слишком часто отсутствует. Максимум, на что направлены исследования в области конкретно-исторической практики, так это на сравнение с зарубежными моделями существования физкультурно-спортивной сферы. Более того, по крайней мере, в явном виде отсутствует историзм и в официальных юридических документах, начиная от федеральных законов о спорте и об образовании. Вместо этого разработчики пытаются отразить наиболее удобные и привлекательные тенденции, в частности, мировой практики. Однако эти тенденции в приложении к российской действительности не только «работают» гораздо хуже, чем «у них на Западе», но и создают режим благоприятствования для развития коррупционной составляющей и появления новых и новых вариантов «обхода» законов. Происходит это потому, что действующие законы далеко не всегда обладают реальным и, главное, жестким, явным, полным и непротиворечивым механизмом правого регулирования и контроля, которым обязаны отличаться правовые документы. Остаются, в частности, юридически не закрытыми и не обеспеченными многие вопросы, неизбежно затрагиваемые, например, в бюджетной практике профильной деятельности. Пробелы как-то пытаются компенсировать за счет группы правовых Кодексов (Трудового, Уголовного, Гражданского), положения которых также довольно противоречивы. Уже давно возникла и продолжает усугубляться ситуация, когда, с одной стороны, вроде бы всем предписывается ориентироваться на соответствующее законодательство, а с другой стороны, это законодательство не выполняет своих функций и не служит правовой «крышей» для профильных организаций, предприятий и учреждений. Особенно для учреждений, для которых всегда работал, работает и будет работать принцип «если не разрешено, то запрещено». Складывается такое впечатление, что федеральное законодательство все время пытается либерализировать данный принцип, декларировать демократичность и широту взглядов. В то же время муниципальным и региональным правовым актам все время приходится как бы отдергивать и «обламывать» всех обманувшихся поверхностной привлекательностью либерально-демократических тенденций эволюции российского законодательства, которое якобы отходит от «жесткой регламентации», «централизации», «диктата», «мелочного контроля» в сторону учета «рыночных отношений», «партнерства», «договорной практики», «адресной поддержки», «синтеза общероссийской и локальной системы законодательства».

Кроме того, несмотря на внешнюю актуальность и инновационность, принятая в законодательстве о физической культуре и спорте за последнее десятилетие официальная терминология страдает недостатком юридической регламентации и нормирования. Она также, во-первых, не выступает точным отражением конкретно-исторического процесса эволюции физкультурно-спортивной сферы, во-вторых, не учитывает (как это делается за рубежом) ряда современных телесно-двигательных практик. Практик, являющихся порождением современной массовой культуры и все больше влияющих на традиционный спорт, раздвигая его пределы, возможно, даже в область, от спорта далекую. Но последнее требует научного обоснования, а оно, по большей части, отсутствует. Поэтому, незаметно для себя российское законодательство, пытаясь демократизироваться, развивается в сторону все большего консерватизма. А это тупик и основание для усугубления кризиса спорта в России.

Естественно, все выше сказанное должно доказываться, но прежде чем приступить к доказательной части, мы бы хотели остановиться на нескольких методологических принципах философии политики и политической науки, которые еще «никто не отменял» по причине их объективности. Вот эти принципы:

1. В основе политики (в том числе, и спортивной) всегда лежали и будут лежать производственно-экономические интересы стоящих у власти социальных групп. С этими интересами не в состоянии конкурировать никакие гуманистические теории и идеи. Последние могут служить лишь идеологическим механизмом затуманивания и обмана массового сознания, методом и средством манипулирования массовым поведением.

2. Политика есть концентрированное выражение экономики, а право – фокусированное выражение политики, осуществляемой также в соответствии с социально-групповыми интересами и задачами.