Страстная неделя

"Листья ее употребляют в вареном виде; цветы кладут для отдушки в вино, а корни-в пиво; овцы охотно ее поедают". В свое время я жил в этом краю у отца Софи, ты был тогда в том возрасте, когда ребят отдают в подручные к ткачам, я вспомнил про эту книгу и отправился по весне с отарой на пастбища-отец Софи неусыпно пекся об улучшении поголовья и скрещивал местных пикардийских овец с испанскими мериносами, - так вот.

я сам видел в лесу, с какой охотой щиплют овцы белую буквицу...

Ромм не ошибся...

- Вы жили у отца Софи? - воскликнул Бернар. - В СенРикье?

- Да, в Сен-Рикье, сынок... где ваши отцы-твой и еесделали гораздо больше, чем полагают, для экономической независимости страны! Редко кто так всесторонне изучал вопросы воспроизводства овечьего поголовья, а ведь в те времена избавление от засилья английских товаров являлось общенациональным делом. Знаешь ли ты, что послал меня сюда другой патриот, развивавший их взгляды, знаток феодального права, который, роясь в бумагах пикардийских земледельцев, установил причины бедности безземельных крестьян... Имея в виду дальнейший рост стада и его потребность в кормах, он предлагал устраивать искусственные пастбища и разработал особую систему смены культур, в зависимости от времени года, о чем в ту пору и понятия не имели...

- Это Бабеф! - воскликнул Бернар, и собеседник его утвердительно кивнул головой. Оба путника надолго замолчали, погрузившись в раздумье о далеком и близком. Эти общие воспоминания-мечты сближали их вопреки разнице лет в четыре десятка.

Оба они-и молодой развозчик шерсти, и старик, бывший член Конвента, возможно каждый по-своему, ощущали глубокую связь, существующую между шерстяной промышленностью и разведением тонкорунных овец, улучшением лугов и стараниями патриотов, которые столь прозорливо и столь безошибочно видели, в чем состоят интересы Франции.

День уже клонился к закату, солнце расплывчатым диском катилось вслед за путниками слева от дороги к горизонту, временами исчезая за завесой тумана. Дорога шла по гребню плато, вдоль небольших деревушек, а там, внизу, параллельно дороге, тянулась уже подернутая сумраком долина Малой Терэны; последние багряные отблески окрашивали гладь реки, и, даже когда солнце зашло, еще долго розовела вода, словно покрытая лаком. А крестьяне все продолжали выбирать камни из рыжей земли и складывать их в кучи.

Вдруг господин Жубер заговорил, как бы думая вслух:

- Наполеон... при всех преступлениях Наполеона-Наполеона, вернувшего эмигрантов. Наполеона, совершившего все то, что привело его к гибели, при всем том... видишь ли, надо признать, что Наполеон в той области, о которой мы с тобой говорим, претворял в жизнь наши старинные мечты-конечно лишь потому, что этого требовала его политика континентальной блокады... и все же он многое понимал, он покровительствовал суконной промышленности, велел выписывать из Испании баранов-производителей, отличал людей, старавшихся преобразить землю и улучшить поголовье скота... поощрял изобретателей машин, ouneiчил въезд английских мастеров... Тем нс менее мы имели достаточно веские причины устраивать против него заговоры: эти вечные войны, эта тирания... Твой отец-да и Бабефпоначалу был против Робеспьера... потом открыто, перед термидорианцами... он сказал, он признал его, он боролся за Конституцию девяносто третьего года, за дело Робеспьера... А теперь мы...

Ведь теперь Бонапарт, сваливший Бурбонов, уже не тот Бонапарт, понимаешь? И то, что мы будем предлагать народу...

- Вы не можете так думать всерьез!.. - воскликнул Бернар.

- Однако это так, сынок. Подобно Бабефу...

- Но Робеспьер тогда уже умер! Он был только знаменем. А Бонапарт жив!..

- Он жив и именно поэтому может принести нашему делу больше пользы, нежели мертвый. У него армия. Армия, очистившая себя от аристократов. Необходимо превратить ее в народную армию, объединить народ и армию... Не гляди на меня так, я еще не сошел с ума. А известно ли тебе, что неделю назад союзники в Вене торжественно лишили Бонапарта всех прав и объявили его вне закона? Новость эта прибыла в Париж одновременно с Маленьким Капралом. Понимаешь, что это значит? Снова девяносто второй год, родина в опасности, чужеземные армии угрожают нашим границам, и, как тогда, победа зависит от народа: или народная война, или измена. Неужели ты не видишь, что вновь начинается Революция? Мы продолжаем ее с того, на чем остановился Максимилиан, только с учетом опыта прошедших лет...

- Вот это вы и собираетесь поведать им сегодня вечером? - спросил Бернар.

Оба замолчали. По брезентовому верху забарабанил дождь. У Бернара голова горела как в огне, а ноги застыли. Что такое наговорил ему старик? Как так. Наполеон-в роли продолжателя дела Ромма и Бабефа! Ему отлично было известно, что "господин Жубер" и Бабеф сильно не ладили между собой. И все-таки они заключили между собой союз, как это иногда бывает. В одном главном вопросе они расходились-в вопросе о собственности.