Страстная проверка для плейбоя

- Никто не пострадал. Экономка еще не спала и услышала мои крики. Им с мужем удалось потушить пожар, пока он не распространился по замку. Наконец-то отец оторвался от своего бизнеса и прилетел домой. Он отправил меня в школу-интернат в Сиене.

- А что он сделал с твоей матерью?

- Она осталась здесь. Экономке удалось удержать все в тайне. Отец заказал еще лекарств, чтобы она больше спала. Он сказал, что у нее нервные срывы. После этого случая я не видел ее больше шести месяцев. - Лео покачал головой.

Запустив пальцы в свои волосы, Дара подошла к окошку и посмотрела вдаль.

- С годами ей становилось все хуже. Рождество и летние каникулы я проводил с отцом. Иногда он привозил меня проведать ее, но она никогда со мной не разговаривала. Я иногда задавался вопросом: зачем мы к ней приезжаем? Школа-интернат сильно изменила меня: я стал непослушным и активным. Возвращаясь в замок, я будто задыхался. Дом стал для меня далеким кошмаром. За несколько недель до моего восемнадцатилетия я поступил в Оксфорд в Англии. Мой отец хотел, чтобы его будущий преемник получил лучшее образование. Не знаю, что заставило меня поехать к ней. Я считал, что мой отъезд в другую страну вызовет в ее сердце хоть какой-то отклик. Когда я приехал, замок был пуст. Никогда не забуду наполнявшую его тишину.

Дара видела, как трудно ему говорить. Она хотела обнять его и остановить, сказав, что все хорошо и он не должен ей рассказывать дальше.

- Я пошел в ее комнату. Она лежала неподвижно на кровати в своем лучшем платье. Помню, как подумал, что она похожа на Спящую красавицу. Я не прикасался к ней. После смерти в комнате воздух становится каким-то тяжелым.

Дара закрыла рот руками, но на глаза уже навернулись слезы.

- В таком состоянии она лежала уже не первый день. При вскрытии в ее желудке нашли недельную дозу снотворного. Перед смертью она распустила слуг. Они пытались дозвониться до отца, но тот отдыхал на яхте с очередной любовницей.

Дара встала и подошла к нему, опустив руку на плечо.

- Ты не мог ничего изменить. Психическое расстройство нельзя вылечить любовью сына.

- Я не помню, чтобы чувствовал по отношению к матери хоть что-то. Только страх. С шести лет я знал, что она больна. Я приспособился к жизни с ней. В день похорон я молча наблюдал, как опускают гроб в могилу. - Лео повернулся, и черты его лица стали жестче. - Я чувствовал, будто мертвый груз свалился с моих плеч. Во мне всегда жил страх - даже в школе. Я боялся, что она вернется. Она меня ненавидела. В глазах моего отца я читал такое же облегчение. Мать была права. Я его точная копия.

Когда церемония закончилась, отец выкурил сигару и затушил ее о стену склепа. Внутри меня что-то закипело - я всегда стремился быть лучшим и получить его одобрение. Я хотел, чтобы он меня заметил. Он не был болен, так что такому поведению не было оправдания. Я подошел к нему и прямо спросил, почему он не сделал ничего, чтобы ей помочь? Он лишь покачал головой и ответил, что не мог удержать ее. Она была слабой и, убив себя, опозорила нашу фамилию. Я ударил его в челюсть и ушел прочь. Тогда я твердо решил, что не буду таким бессердечным, как он.

- Так поэтому ты продал его компанию? Из жажды мести?

- Возможно, это выглядит по-детски, - пожал он плечами и притянул ее голову к своей груди.

- Нет, не по-детски. Этот поступок заслуживает уважения, Лео.

Дара чувствовала тепло его тела. Этот удивительный человек открыл ей глаза на многие вещи. Он жил полной жизнью и игнорировал правила. Под личиной обворожительного плейбоя прятался мужчина, искавший ласку и заботу.

Ей стало дурно от этих мыслей. Интерес сменился неравнодушием, и это ее пугало. Теперь, зная о травмах его души, ей было тяжело воспринимать их отношения. Эта душевная близость все усложняла, закручивая эмоции в узел.

Лео сжимал Дару в объятиях, стараясь держать свои чувства под контролем. Ему было тридцать, и он впервые рассказал о своем детстве. Что в этой женщине заставило его обнажить не только тело, но и душу?

Он похоронил свое прошлое в самых дальних уголках своей души, наполненных стыдом и замешательством. Но теперь он услышал от нее, что это было нормальной реакцией на происходящее. Впервые за долгие годы он почувствовал облегчение. Страх внезапно стал просто дурным воспоминанием.

Впервые он почувствовал, что живет здесь и сейчас - в этом домике, рядом с прекрасной женщиной. Казалось, он мог остаться рядом с ней и ничего не бояться. Она была безопасным островом, на котором он мог задержаться, и, возможно, надолго.

Позже той ночью, когда Дара уже крепко спала, Лео разбудил звонок из Парижского клуба, и он не мог решить, стоит ли ее будить. После марафона любви он решил позволить ей поспать. Она работает над замком весь день и каждую ночь проводит в его постели. Она заслужила этот сон.