Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис

В нынешнем постколониальном мире политически пробудившихся объединяет общий взгляд на историю, который трактует их ущемлённость относительно других, длительное притеснение извне, отсутствие самоуважения и личную неустроенность как коллективное наследие западного господства. Острие антиколониального протеста, подогреваемого ещё не изгладившимися воспоминаниями о британском, французском, португальском, испанском, бельгийском, голландском, итальянском и немецком колониальном владычестве, направлено на Запад. В мусульманских странах Ближнего Востока, несмотря на преклонение многих молодых мусульман перед американской массовой культурой, велико недовольство американским военным вмешательством на Ближнем Востоке и поддержкой Израиля, которые рассматриваются как проявления западного империализма, а значит, и основная причина их ущемлённости[3].

Внимательный анализ этого явления вскоре после окончания «холодной войны» позволил заключить, что «общий фундаментальный элемент культуры незападных народов – это вызванное Западом глубочайшее негодование»[4], что подтверждают, например, строки сенегальского поэта Давида Диопа из стихотворения «Стервятники»:

В те дни,

Когда цивилизация била нас ногами в лицо,

Когда в наши нахмуренные лбы плескали святой водой,

Стервятники в тени своих когтей

Возводили окровавленный памятник своему попечительству...

Стихотворение выразило антиимпериалистические чувства значительной части новой интеллигенции постколониальных регионов. Если мировоззрение политически разбуженного населения развивающихся стран будет складываться из подобной неприязни к Западу, более благотворные демократические ценности, которые Запад, хочется надеяться, нес миру на заре XXI века, могут утратить историческую актуальность.

Примечательны также два дальнейших косвенных последствия глобального политического пробуждения. Во-первых, оно означает конец относительно недорогих односторонних военных кампаний, проводимых технологически более совершенными экспедиционными силами Запада против политически пассивного, плохо вооружённого и обычно разрозненного местного населения. В XIX веке воины Центральной Африки в лобовом столкновении с британцами, кавказцы – с российскими войсками или индейцы – с американскими обычно терпели стопроцентные потери по сравнению со своими более организованными и лучше вооружёнными противниками. Политическое пробуждение способствует сплоченности, тем самым делая внешнее доминирование более трудоемким, как демонстрирует в последние годы высокомотивированное, более стойкое и тактически изобретательное народное сопротивление («народная война») вьетнамцев, алжирцев, чеченцев и афганцев иностранному вмешательству. В этой борьбе победа не всегда достается тем, кто имеет технологическое преимущество.

Во-вторых, распространяющееся политическое пробуждение подчеркивает прежде незаметную грань соревновательной международной политики – глобальное системное соперничество. До наступления индустриальной эры центральным и определяющим фактором в борьбе за доминирование было военное превосходство (вооружение, организация, мотивация, подготовка и стратегическое командование), подкрепленное соответствующими финансами, притом что зачастую исход соперничества решался одной-единственной морской или сухопутной битвой.

В наше время существенным компонентом национального влияния в глазах общественности становятся сравнительные показатели развития. До XIX века никто не принимал во внимание (да они и не были доступны) сравнительные социальные характеристики в соперничестве между Францией и Великобританией, Австро-Венгрией и Османской империей, не говоря уже о Китае и Японии. Однако менее чем за столетие сравнение социальных характеристик обрело большую значимость в борьбе за создание положительного образа в глазах международной общественности, особенно для главных конкурентов, таких как СССР и США в годы «холодной войны» или для США и Китая в нынешнее время. Сейчас варьирующиеся социальные условия принимаются в расчет повсеместно. Быстрый и неограниченный доступ к международным новостям и информации, доступность многочисленных социальных и экономических индексов, растущее взаимодействие между географически разделенными экономиками и биржами, распространенная привычка полагаться на телевидение и Интернет – все это приводит к непрерывному сравнению текущих и прогнозируемых успехов основных социальных систем. Системное соперничество между основными конкурентами находится под пристальным наблюдением, и его исход в глазах мировой общественности во многом зависит от результативности – тщательно измеренной и спрогнозированной на десятилетия вперед – экономики и социальной системы обеих стран по сравнению друг с другом.