Стратегии философского исследования коммуникации

Термин «ипостась» в значении, близком к употреблённому в этом тексте, встречается у В.А.Лекторского: «Согласно позиции конструктивного реализма, Я во всех своих ипостасях, в том числе и в качестве познающего, может быть понято как существующее в социальных коммуникациях, т.е. как продукт и одновременно условие социально-культурного конструирования» [73, c. 24]. Ипостаси интересны тем, что они одновременно являются и не являются тем самым наблюдателем-исследователем, который вступил в ситуацию исследования. Было бы опрометчиво утверждать, что исследователь «состоит» из ипостасей, ведь каждая ипостась – это и есть сам исследователь. Столь же необоснованно звучала фраза о том, что целостный субъект разделяется на испостаси. Никакого разделения, разумеется, не происходит, напротив возникает феномен одновременного удержания множественности подходов, позиций, логик. Таким образом, человек, выстраивая, усложняя отношения с самим собой, обретает изменчивость и многовариантность. Возможность быть другим создаёт условия для внутренней коммуникации между разными ипостасями одного и того же человека. Каждая ипостась получает свою собственную миссию, а единство этой множественности начинает поддерживаться внутренней коммуникацией «с самим собой» [92, с. 146].

Каждая ипостась, если смотреть на неё с точки зрения исследователя коммуникации, проявляется как особое коммуникативное состояние. При этом философ-исследователь как целостность может быть описан как композиция собственных коммуникативных состояний.

В одном коммуникативном состоянии человек начинает олицетворять одну позицию, в другом – другую. Он может быть субъектом деятельности, наблюдателем, исследователем, участником ситуации, партнёром, противником, апологетом той или иной парадигмы, теории, концепции и т.д. В каждом из коммуникативных состояний исследователь берёт на себя коммуникативную роль, словно актёр, герой с тысячей лиц. И всё же, несмотря на свою многоликость, он сохраняет единство и целостность благодаря связям, которые устанавливаются между его собственными коммуникативными состояниями, и благодаря тому, что каждое из этих состояний – это и есть «он сам».

Как соотносятся представления о диссоциации и дисперсии субъекта-исследователя, о которых шла речь выше, с утверждениями о том, что стратегия возникает как результат сделанных им выборов? Кто делает выбор, если субъект-исследователь представляет из себя в дисперсированном состоянии множество равноправных ипостасей, соединенных аутокоммуникацией? Очевидно, должна быть произведена сборка субъекта-исследователя, чтобы он оказался способен взращивать стратегию исследования. Можно предположить, что «аутокоммуникация дисперсированного субъекта–исследователя в какой–то момент качественно изменяется, в ней возникают ответы на вопросы: «Кто я?», «В чем состоит мое уникальное решение исследовательской задачи?», «Какова моя авторская стратегия?», «Какие подходы к решению задачи я считаю эффективными?». Эти «собирающие» вопросы, часто задаваемые исследователю коллегами, инициируют ответы, в результате которых и происходит выход субъекта–исследователя на второй уровень рефлексии и одновременно он пересобирается в новую целостность» [164, с. 118]. Рефлексивное самоопределение и сборка субъекта–исследователя сопровождаются эпистемическим конструированием модели мира и модели наблюдателя (субъекта-исследователя). Далее об этом будет сказано более детально.

Эволюция наблюдателя в живописи, во многом подобная описанной выше диссоциации и дисперсии, прослеживается М.Б.Ямпольским в монографии «Наблюдатель. Очерки истории видения» [169]. Сложная игра рефлексивных отражений неоднократно становилась предметом философского рассмотрения. В частности, французский философ Г.Марсель выделяет рефлексию первого уровня (первичную) и второго уровня (вторичную).

Диссоциация, дисперсия и оформление ипостасей приводят к тому, что единый человек становится своеобразной сетью связей, в которой невозможно выделить один центр, то есть некое топологически очерченное место, в котором находится «сам человек».

Но как же осуществляется самосознание этой множественности? Центр самосознания может эмерджентно возникнуть в плотном сплетении рекурсивных колец коммуникации. Он не будет локализован в сети. Он может эмерджировать как интегральное качество непрерывно пересобираемой целостности. Термин «целостность» может интерпретироваться как ещё не ставшее или становящееся «целое», диалектика этих понятий рассматривались многими исследователями (в частности, Л.Г.Шаманским [147], И.В.Ершовой-Бабенко [53]g).