Стратегии философского исследования коммуникации

В 1999 году американский исследователь Роберт Крейг (Robert T. Craig) предпринял попытку построить теорию коммуникации как согласованное (когерентное) поле. Подход Крейга основывается на том, чтобы представить многозначный термин «коммуникация» как «согласованное поле метадискурсивных практик, поле дискурса о дискурсе, которое встраивается в практику коммуникации» [172, с.120].

Для этого автором была предпринята попытка выйти за рамки дисциплинарных практик, разделяющих исследователей и перейти к использованию так называемой «конститутивной метамодели коммуникации» [172, с.121].

На чем же Роберт Крейг предлагает основывать эту конститутивную метамодель? Простая и в то же время глубокая идея состоит в том, чтобы обратиться к практическому метадискурсу, то есть к тому, как в повседневной практике коммуникации мы говорим о коммуникации. Иными словами, все теоретические построения, которые затем оформляются в различные традиции и школы мышления, по мнению Роберта Крейга, в своей основе опираются на общий фундамент: на практику говорения о коммуникации, которую Роберт Крейг называет «практическим метадискурсом».

Практический метадискурс можно представить как совокупность общеизвестных убеждений в чем–либо, например: «люди обычно понимают друг друга через сообщения». «Когда Анна говорит Биллу, например: «Ты, наверное, не можешь знать, о чем я говорю», Анна апеллирует, в форме метадискурсивной ремарки, к некоторым общеизвестным убеждениям о смысле и референции (таким как уверенность, что достоверное понимание приходит только из персонального опыта), возможно для того, чтобы подорвать некоторое суждение Билла» [172, с.129].

Эти метадискурсивные ремарки могут быть развиты до уровня отдельной теории, с точки зрения которой другие общеизвестные взгляды могут быть подвергнуты критическому пересмотру.

Так, с точки зрения Роберта Крейга, «вся теория коммуникации… – это вид метадискурса, путь говорения о говорении, который получает большую часть правдоподобия и интереса через риторическую апелляцию к общеизвестным истинам повседневного практического метадискурса» [172, с. 129]. На этой основе исследователь строит согласованное поле единой теории коммуникации, каждый элемент которой обращается к своему собственному набору «общеизвестных истин» и критически рассматривает другие элементы, включенные в поле.

Роберт Крейг выделяет семь традиций (и семь альтернативных «словарей»), которые, с его точки зрения, формируют сегодняшнее когерентное поле коммуникативной теории. Эти традиции: риторическая, семиотическая, феноменологическая, кибернетическая, социально–психологическая, социокультурная, критическая. В то же время исследователь оставляет перечень открытым, считая, что в единое поле коммуникативной теории могут быть включены и другие традиции, некоторые из которых формируются сегодня.

Статья Роберта Крейга вызвала широкий резонанс во всём мире, обширно цитировалась, была включена в литературу многих учебных дисциплин, связанных с исследованием коммуникации. Сам Роберт Крейг в 2009-м резюмировал влияние своей публикации 1999 года, опубликовав статью «Reflection on “Communication Theory as a Field”», в которой писал, что «“конститутивная метамодель” упрощает философски несовместимые традиции мышления к сериям релятивизированных перспектив» [171, с.8].

Текст Р.Крейга 1999 года имеет особое значение для данного исследования. Несмотря на упрощение, предпринятое Р.Крейгом, сама попытка объединить различные теории коммуникации в нечто целостное через построение метамодели, представляется достаточно важным шагом.

Р.Крейг в качестве основы своих исследований выбрал, с одной стороны, повседневность, с другой – метадискурс («говорение о говорении»).

Бернхард Вальденфельс в статье «Повседневность как плавильный тигль рациональности» говорит об особой позиции человека: «Человек как «нефиксированное» животное существует не только в порядке повседневности, а как бы на пороге между обыденным и необычным» [31, с. 43]. Повседневность в понимании Б.Вальденфельса предстаёт как неустойчивая целостность, готовая в любой момент изменить свои границы, благодаря процессам «оповседневнивания» и «преодоления повседневности» [31, с.40].