Стратегия. Логика войны и мира

Как мы увидим, в асимметричных столкновениях такие взаимные эффекты силового развития могут порой принести той или иной стороне больше пользы, чем исходная боеспособность, обеспечиваемая узкоспециализированным новым вооружением. Но если какая-либо страна всецело принимала реформистское новшество и сделала ставку на исходно сверхэффективные торпедные катера, вскоре ей предстояло обнаружить, что этого недостаточно.

Связь между изначальной эффективностью узкоспециализированного вооружения и его уязвимостью перед техническими, тактическими или оперативными контрмерами не случайна. Это типичное выражение парадоксальной логики стратегии в ее динамической форме. То же самое явление становится очевидным всякий раз, когда предпринимается попытка справиться с широкими возможностями посредством узкоспециализированных, достигающих эффективности, которая тем эфемернее, чем она больше в начале цикла действия и противодействия. Но все же эта последовательность непрестанно повторяется: ее приводит в действие неодолимый соблазн взять верх над дорогими видами оружия с помощью более дешевых.

Так, например, когда египетская пехота с успехом применила противотанковые ракеты против израильских танков в первые дни неожиданной атаки, положившей начало октябрьской войне 1973 года, много говорилось об их «революционном» воздействии на сухопутную войну. Громогласно утверждалось, что дорогостоящие танки устарели, звучали требования провести реформу, чтобы преодолеть консерватизм «танковых генералов» и тем самым сэкономить кучу денег. Мол, может ли танк, стоящий многие миллионы долларов, оправдать свою цену, если его так легко уничтожить противотанковыми ракетами, стоящими всего несколько тысяч долларов? (К слову, откуда вдруг возникла такая озабоченность силой Советской армии, которая в значительной мере зависела от своих танковых формирований?)

Очень быстро возникла новая «молодая школа», выдвинувшая заманчивую идею новой высокотехнологичной пехоты, вооруженной дешевыми управляемыми противотанковыми ракетами и призванной стать не только высокоэффективной, но и искушенной в обороне.

На самом деле ключевое новшество, сделавшее возможным появление противотанковой ракеты, было отнюдь не новым: химические ракеты с кумулятивной боевой частью впервые получили применение во Второй мировой войне. Ранее полагались на кинетическую энергию, позволявшую пробивать броню благодаря грубой силе, а ракеты с кумулятивной боевой частью выбрасывают высокоскоростной поток «металлического пара», способного прожигать самую толстую броню, и не нуждаются в дорогостоящих длинноствольных орудиях с противооткатными и подъемными механизмами, доставить которые к полю боя могут лишь большие и дорогие тягачи. Годится любой способ донести снаряд до цели, будь то ракеты, достаточно легкие для того, чтобы запускать их с рук, как в американской базуке, в немецком «панцершреке» и в повсеместно распространенном советском РПГ, или малое безоткатное орудие – и даже простой заряд, который бросают в танк.

Когда впервые появилась базука и ее аналоги, кое-кто подумал, что времена танков миновали. Казалось, что отныне любой пехотинец сможет использовать оружие, способное уничтожать танки. Если в каждом пехотном отряде численностью 200–300 человек будет хотя бы два или три противотанковых гранатомета, то пехота сможет блокировать бронетанковые войска, экипировка, подготовка экипажей, снабжение и транспортировка на дальние расстояния которых намного дороже и труднее. В мирное время, пожалуй, эта иллюзия могла бы возобладать.

Но Вторая мировая война быстро ее развеяла. Базука и все прочие реактивные гранатометы, внедренные к 1945 году, были почти мгновенно признаны тем, чем они в действительности являются: отличной моральной поддержкой для пехоты, которая до тех пор впадала в панику при одном лишь приближении вражеских танков; это оружие, чрезвычайно эффективное в лесах и джунглях (местность, едва ли пригодная для танков), а также в городах, если только танки не пожертвуют быстротой и натиском и не станут продвигаться со скоростью пешехода в сопровождении пехотинцев. Кроме того, конечно, это оружие в высшей степени подходит для честолюбивого героя, готового стоять насмерть под артиллерийской канонадой, обычно предваряющей танковую атаку. Он мог произвести единственный выстрел в танк с пулеметами, огонь из которых открывали задолго до того, как машина подходила на расстояние в сотню ярдов, пригодное для запуска ракеты. Разумеется, на полях реальных сражений такие дуэли были большой редкостью, поскольку танки воюют группами, прикрывая друг друга по мере продвижения. Вдобавок, как мы увидим, кроме тактической стороны в столкновении есть и другие, еще более благоприятные для мобильных бронированных сил.