Стратегия. Логика войны и мира

Кроме того, Германия — не пустыня. Повсюду есть растительность, которая могла бы скрыть пехоту с ПТУР, изначально маскирующую свое присутствие. Наряду с минимальным укрытием, обеспечиваемым самой местностью, там можно было бы найти жизненно важную защиту от прямого огня. К тому же ввиду наличия некоторого времени до начала сражения местность и растительность на ней можно было бы не только использовать в естественном виде, но и усилить их полезные свойства укреплениями и минными полями. Бульдозеры и экскаваторы, а еще лучше — специализированные военно-инженерные машины с приспособлениями для рытья траншей и рвов или даже ковшами и пилами могут превратить местность в укрепленную зону. Никакие новые разработки в технологии вооружений не устранили исконного преимущества — сражения под укрытием, защищающим от навесного огня гаубиц и минометов, и ведения боя с огневых позиций, укрепленных окопами, а также из-за противотанковых рвов. А при наличии еще большего времени можно было бы возвести основательные и стационарные преграды для защиты от атак боевой техники, с ДОТами из прочных сортов бетона и прочими сооружениями, вопреки всем предрассудкам, возникшим после неудачи «линии Мажино». Значительно меньше времени потребовалось бы для того, чтобы усилить оборону за счет противотанковых мин. Многое здесь можно сделать вручную, но гораздо быстрее получится, если заложить мины с помощью особых миноукладчиков или даже разбросать посредством ракет прямо перед наступающей бронетехникой. Однако огневые позиции не должны быть слишком заметны на фоне естественного природного или городского ландшафта, иначе они превратятся в очевидные и простые цели для наступающих, а минные поля, не защищенные огнем, могут быть беспрепятственно очищены.

На этом уровне стратегии подобные вещи могут оказаться решающими сами по себе. Поэтому мы должны признать, что на поражение или успех оказывает воздействие совершенно новый фактор: мастерство — не только в механическом обращении с оружием (это уже принималось как данность на техническом уровне), но мастерство гораздо более тонкое, тактическое, необходимое для того, чтобы использовать преимущества местности при передислокации войск. Здесь важен правильный выбор и размещение оружия, направленного против того или иного врага, в то или иное время, в том или ином месте. И вот тогда становятся чрезвычайно важными такие качества, как прирожденные способности, а также военная обученность и тренированность: и экипажей бронемашин, и противостоящих им расчетов противотанковых ракет. Умеют ли они действовать на поле боя таким образом, чтобы защитить самих себя и причинить ущерб врагу? Могут ли их младшие командиры быстро «считывать» местность и непосредственную ситуацию битвы? Смогут ли они интуитивно выбрать лучшие секторы огня или лучшие пути выдвижения?

Лидерство, боевой дух, удача

Мастерство — несомненно, личное качество, но исход сражения решают экипажи бронемашин и ракетные расчеты — то есть группы, сколь бы маленькими они ни были. Поэтому здесь учитывается не личное мастерство, а мастерство, успешно применяемое группами в целом — а оно зависит от компетентности их командиров. Как были отобраны командиры пехотных расчетов с ПТУР: за свои тактические способности или скорее за послушание, чем за одаренность? Являются ли младшие офицеры подразделений бронетехники настоящими лидерами, желающими действовать по собственной инициативе, или же они всего лишь следуют старшим по званию офицерам в цепочке передачи команд?

Но и компетентного лидерства недостаточно без солдат, готовых пойти навстречу опасности. Когда начинается тактическая схватка — с ужасающими артиллерийскими залпами, со зловещим стрекотанием пулеметов, со смертельными взрывами минометных снарядов; когда земля, кажется, вот-вот взметнется ввысь от взрыва и улетит в небо; когда то бронемашина, то соседний танк оказываются подбиты, когда они горят или взрываются; когда пехотинцы ракетных расчетов видят, что их товарищи, минуту назад целые и невредимые, убиты или ранены — то есть как только начинается настоящий бой, мы обнаруживаем, что его исход определяет гораздо больше факторов, чем одно умелое лидерство.

Естественный инстинкт заставляет экипажи атакующих бронемашин задерживаться в любом безопасном убежище, предоставленном им рельефом, а не продолжать продвижение в неизвестную местность, лежащую перед ними, против невидимого врага и его смертельных ракет. И тот же самый могучий инстинкт вынуждает пехотинцев бежать, а не удерживать свои позиции при виде безжалостно надвигающихся на них стальных монстров. И ракетные установки покажутся ничтожно слабыми и ненадежными, в противовес математической определенности того, что через несколько минут защитники будут раздавлены гусеницами надвигающихся танков и боевых машин пехоты, если не удастся их всех поразить, а этих нескольких минут недостаточно для того, чтобы быстро оценить реальное количество атакующих.