Читаем Стратегия Московской Руси. Как политическая культура XIII–XV веков повлияла на будущее России полностью

Позиция Александра Невского в вопросе отношений с Римом в наибольшей степени, наверное, иллюстрирует его желание сохранить, во-первых, наибольшую степень самостоятельности во внутренних делах Русской земли и, во-вторых, добиваться успеха там, где это представляется возможным и наиболее благоприятствующим укреплению его власти. В этом отношении Александр Ярославич – это действительно весьма яркий представитель русского национального характера, больше всего ценящего свободу определения собственного пути и готового к компромиссам там, где объективное соотношение сил не позволяет рассчитывать на победу. Другими словами, жесткая политика в отношении западных соседей и подчинение воле Орды являлась не выбором, тем более цивилизационным, а стремлением сохранить свободу выбора, не привязывая свою внешнюю и внутреннюю политику к жестким институциональным условиям. Тем более что союз с католиками действительно мог не только привести к утрате поддержки со стороны Церкви, но и стать катастрофическим в военно-стратегическом отношении – за кампании 1240–1242 гг. у Александра Невского были возможности убедиться в незначительных военных возможностях шведов и тевтонцев – каков смысл союза с теми, кого ты сам успешно побеждаешь на поле боя?

А уж что-что, но четкое осознание собственных целей и способность оценить силы противников Александру были свойственны в огромной мере, а также умение сопоставить потенциал тех, с кем приходится иметь дело с их положением в системе собственных интересов, среди которых на первом месте была консолидация своей власти Великого князя. Историк пишет: «Как князь Новгородский, а впоследствии великий князь Владимирский, он твердо и последовательно проводил политику не в интересах отдельного княжения, а всей Русской земли. Находясь в труднейших условиях – в тисках между ордынским игом и католической экспансией, Александр сумел проявить политическую дальновидность и реализм. Не ставя перед собой неразрешимых задач, он сосредоточивал свое внимание на решении конкретных, наиболее актуальных вопросов»[104]. Эта способность проводить политику в общерусских интересах и является, как нам кажется, главным признаком масштабных политических амбиций Александра Ярославича.

При этом единственной реальной угрозой для укрепления великокняжеской власти Александра могло быть давление со стороны католического Запада, что также определяло фундаментально разное восприятие природы и масштабов угрозы на основных географических направлениях. Историки считают, что «на татарское иго, как есть основания полагать, он смотрел как на временное явление»[105], и с учетом того, что данническая система отношений была, в общем, привычным для Руси способом взаимодействия в условиях, когда противник был сильнее. Тем более, что «создаваемая монголами при переписи структура преследовала прежде всего фискальные, а не военно-политические, оккупационные цели. Зависимость, в конечном итоге, свелась к выплате дани – это и становится основным элементом русско-монгольских отношений на многие последующие десятилетия. Возможно, что именно деятельность Александра Невского привела к такому исходу»[106]. Александр не мог предположить, что ордынское государство сохранит свои преобладающие военные возможности на протяжении еще более чем 100 лет, но вполне понимал, что вызов территориальной целостности русских земель со стороны западных соседей имеет более серьезное основание.

Играла свою роль и уже упомянутая оценка военных возможностей, располагаемых Ордой и Западом в отношениях с Русью. Не случайно некоторые уважаемые авторы соотносят решительный отказ Александра от продолжения дипломатических контактов с Римом с его поездкой в столицу Монгольской империи, Каракорум, в 1248–1249 гг., когда он смог лично оценить масштабы и возможности этого противника Руси. А. Насонов пишет: «Александр не сочувствовал ни проектам унии с католической церковью, ни планам союза с папой. В крестовый поход Запада против татар он, очевидно, не верил или считал такой поход нежелательным»[107].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука