Стратегия оборотня

Еще до того, как мысль успела оформиться, я вскочила на ноги. Капитан Форис очень знакомо улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку, не собираясь отвечать. Мы летели с ним сюда несколько дней, а мне даже в голову не пришло очевидное! Но тогда это не казалось удивительным: капитан и в первый наш перелет был замкнутым и молчаливым, потому мы лишний раз с ним даже не заговаривали. А ведь мне показалось странным, что сару не напичкали нас прослушивающими жучками — не с целью шпионажа, а чтобы быть в курсе, если нас убьют или как будут проходить переговоры… Зачем жучки, если они отправили вместе с нами целого инниката?

До конца не верилось:

— Тай?.. Да как они тебя отпустили?!

Он наконец-то посмотрел на меня прямо, и я в очередной раз содрогнулась. Понятно, что перевертыши умеют подражать и манере поведения других людей, но ведь сейчас я отчетливо видела, что это он! Слепая.

— Не то чтобы я спрашивал. Моим не повезло, что во мне есть гены перевертыша. Зато получил информацию из первых рук, что называется.

Я была и рада его видеть, и испугана — тем, как он сам воспримет всю мою ложь. Металась, не зная, то ли имею право броситься ему на шею, то ли должна опустить голову и выслушать все обвинения. Но Тай встал и сделал шаг вперед.

— Нет, я пока не сообщил своим, — ответил он на незаданный вопрос. — И, кажется, я понимаю твою цель. Посмотрим, что будет дальше. Но я в восторге, Дая, оттого, как ты попыталась всех провести. Это же стратегия, достойная оборотня!

И после этих слов, в которых не улавливалось настоящего раздражения, я перестала сопротивляться себе и подбежала к нему. Он обнял меня незнакомыми руками капитана Фориса, потому что тоже не хотел больше сопротивляться.

Только Одир сразу понял, что произошло. Триш и Чаду пришлось объяснять, снова возвращаясь к истории, которую мы уже успели обсудить. На этот раз, благодаря общим усилиям, встреча берсерка и Тая прошла без мордобития — это ли не показатель, что мир вообще возможен?

И он был возможен, теперь уверенность в этом только росла. Это была первая ночь за долгое время, когда я спала спокойно. Как будто на соревнованиях в школе добежала до контрольной точки первой и передала лампу следующему. Сделала все возможное, а именно — столкнула лбами две стороны. Теперь слово не за мной, а за ними.

Но командор тянул с ответом. Он явился только через два дня. Медленно поднялся по трапу, оставив военных снаружи. По своей привычке не вспомнил о приветствиях. Молча занял ближайшее к выходу кресло. Никто не осмеливался нарушить тишину. Командор долго молчал, не глядя ни на кого конкретно. И выглядел при этом так, словно все последние дни не сомкнул глаз — постаревшим, до смерти уставшим. И голос его тоже был наполнен непроходимой тяжестью:

— Идея мира выглядит пока иллюзией. Идея диодизации правительства — вообще сказкой. А я всю жизнь воевал. Я даже не знаю, чем еще заниматься, если мне не придется воевать. И я не могу выкинуть из головы мысль, что все может закончиться.

Все молчали, потому пришлось говорить мне:

— Вы знаете, чем нужно заниматься, командор. Пока Освоенная Территория тратила огромные ресурсы на войну, внутренние проблемы накапливались. Вы очень удивитесь, узнав, что далеко не все граждане благоденствуют. Хотя откуда вам это знать? Ведь вы ни разу не заходили в городской квадрат семьи обычного рабочего, ни разу не были на месте оборотня на полицейских допросах.

Он тяжело вздохнул:

— Даже если так… В общем, если пока речь идет только о моем согласии, то я его даю. Всю жизнь я ставил целью благо людей и теперь не даю себе права отказаться. А мир принесет больше блага, чем война.

Я едва удержалась, чтобы не вскочить с места. Рисса выглядела примерно так же. Она и воскликнула:

— Спасибо, командор! Лично я и не сомневалась…

Он перебил грубо:

— Хватит. Для восторгов точно не время. Рисса, ты сегодня же улетаешь к отцу. Найди нужные слова и убеди его. Мне нужна помощь верных и влиятельных друзей.

— Сделаю все, командор! — радостно ответила она.

Но Кири будто и не слышал:

— Президентские выборы состоятся через полгода, никто не гарантирует результат. Это во-первых. Во-вторых, я тоже потребую предварительных гарантий от сару. Они должны со своей стороны тоже показать, что готовы к перемирию. Иначе и бороться не за что.

Я осторожно уточнила:

— Каким образом они могут это доказать?

И он посмотрел на меня прямо.

— Я поставлю диоды, после чего всю оставшуюся жизнь не смогу выступать против сару. Но сделаю это только при условии, что один из их инникатов поставит диоды, после чего до конца жизни не сможет выступать против людей. Я в курсе их строя. Подобного жеста мне точно хватит для уверенности, что есть хотя бы смысл действовать в этом направлении дальше.

Я ответила неуверенно, хотя не могла не зацикливаться на мысли, что ответ должна давать совсем не я, а другой присутствующий:

— Я попытаюсь это организовать. И я считаю подобное требование логичным. Именно с этого надо начинать — показать полное доверие.