Стратегия света, тактика тьмы

Получилось заковыристо. Даже Максиму пришлось напрячь мозги, чтобы разобраться, что уж говорить о добрийской княжне. Огница молчала долго, переваривая услышанное. В конце концов сдалась:

– Подруга, я знаю, что в твоем мире все шибко умные и грамотные. Но я, дикарка, ничего не поняла. Может, повторишь то же самое человеческими словами?

– Да я сама не очень-то понимаю, – заявила примирительно Зира. – Для начала надо ноги унести из этого сектора, добраться до корневого… И вообще, спать давайте! Доброго сна.

Показывая, что решение ее окончательное и бесповоротное, девушка положила руку на грудь Максима, голову – на плечо и засопела тихонько. Огница хмыкнула, придвинулась ближе и умостилась точно также: рука на груди, голова – на плече.

– Доброго сна, – пожелала.

– Доброго сна, – ответил подругам Максим.

Это здорово, когда сразу две девушки спят у тебя на плечах. Прижимаются, не стесняясь, и ты ощущаешь сквозь одежду их молодые тела целиком: груди, животы, бедра. А если набраться наглости, дать волю пальцам… Нет, не замерзнешь однозначно. Другое дело, что выспаться в такой позе не получится. Неужели девчонкам удобно спать, используя его твердые костлявые плечи вместо подушек?

Все же он задремал, несмотря на неудобства. В итоге не сразу очухался, когда снаружи поднялся гвалт.

– А-а-а! Отпусти, отпусти, чтоб тебя! Помогите!

– Что случилось? Кто кричит? Эй, караульный!

Огница проснулась первой. Въевшийся в кровь и печенку офицера стражи рефлекс мигом выбросил ее из шалаша. Зира проснулась одновременно с добрийкой, однако наружу не спешила. Отодвинула полог, высунула голову, застыла на четвереньках. Максим попытался сесть и едва не застонал от боли. Мышцы затекли, стоило сделать резкое движение, как тысячи иголок впились в тело.

– А-а-а!!! – продолжал орать кто-то дурным голосом. – Пусти, пусти, дрянь! Да помогите кто-нибудь!

– Эй, ты где? Кто кричит-то?

– Что там? – спросил Максим.

– Непонятно, – призналась вирийка. – Караульные бегают по лагерю, Огница наша бегает. Вон, Хребтолом выскочил, головой по сторонам крутит. Еще народ проснулся, из шалашей полез.

– На нас напали?!

– Да нет, чужих не вижу. Но кричит жутко, словно его режут.

– Или жрут живьем, – буркнул Максим. Справился с иголками, сел, перевернулся на четвереньки, подполз к выходу. Хотел шлепнуть рубболистку по крепкому округлому заду, но не осмелился. Толкнул локтем в бок: – Пропусти.

Девушка нехотя подалась вперед, позволяя и Максиму выбраться на белый свет. Покряхтев, он встал на ноги, выпрямился.

Крик сменился хрипом, звучавшим глухо и невнятно.

– Так это в каком-то шалаше! – сообразил юноша.

Догадались и без него. Огница и караульные шныряли по лагерю, пытаясь понять, откуда идет крик. Гвалт разбудил всех, так что заглядывать в шалаши не требовалось: их обитатели сами выбрались наружу, в крайнем случаем, высунули головы. Не видно было только короля. Он делил жилище с личным телохранителем, и на миг Максима посетила радостная догадка: безумие догнало-таки Хребтолома, и тот порезал своего хозяина на куски. Но фантазия была пустой: вон он, Хребтолом, стоит возле шалаша и вполголоса докладывает Рен-Рендуку о происходящем. Не по чину королю разбираться с суматохой, раз нападения нет.

Именно Хребтолом и определил источник криков, к этому времени почти стихших.

– Отсюдова волали! – он ткнул указательным пальцем в сторону шалаша, стоящего как раз посередине лагеря. Приказал караульному: – Хмур, проверь, что там.

Боец послушно опустился на корточки, заглянул внутрь.

– Да нет тут ничего. Пусто, земля какая-то… Ох ты ж! – Он поспешно отпрянул, доложил: – Там ямина вырыта, прям посередке! Из-под земли стонут.

– Так чего медлишь? Лезай, разберись!

– Яма? Пусто? – происшествие становилось слишком важным, чтобы отлеживаться под меховым плащом, и Рен-Рендук соблаговолил высунуть свою круглую рожу. – А провизия наша где? Проворонил? Так полезай, ищи!

Караульный сунулся было обратно в шалаш, но Максим уже все понял. Закричал:

– Стой, назад! Это кроты! Гигантские кроты! – Он обернулся к гвыху, не спешившему подниматься с мягкой нагретой постели и с любопытством наблюдавшему за происходящим. Распорядился: – Конг, вставай, быстро! Ломай!

Показывая пример, бросился к шалашу, начал разбирать плотно подогнанные прутья. К чести Хребтолома, суть идеи тот ухватил раньше, чем гвых. Подоспел на помощь, принялся крушить строение. Следом и другие бойцы подтянулись. Полминуты, и шалаш превратился в груду жердей и веток. Земля на его месте была взрыхлена и перекопана, в ней что-то шевелилось, кряхтело. Не что-то, а кто-то: Жакан, приставленный стеречь мешки с продовольствием.