Стратегия Византийской империи

С тактическими советами дело тоже обстоит совсем неплохо: они полезны, хотя не являются ни оригинальными, ни подробными. Они следуют в таком порядке: продвижение воинского формирования через проход в опасном горном ущелье (VII), устройство и смена лагерей (по гигиеническим причинам), забота о доставке фуража, пойманные шпионы (их надо убивать, если войско слабое, и отпускать, если оно впечатляюще сильное) – и ещё кое-что в том же духе, включая такое, чего нельзя было бы ожидать от такого автора, которому Дэн отказывает в каком бы то ни было военном опыте (“nullement verse dans Tart militaire”, «совсем не опытен в военном искустве»), например, наличие резервных сил в сражении, которые стоят в стороне, чтобы вмешаться в критический момент; ведь именно это позволяет военачальнику определять ход битвы, а именно не введённый в бой резерв, без которого он остаётся всего лишь зрителем. В целом читатель склонен согласиться скорее с византийцами и с маршалом де Саксом, чем с Дэном, несмотря на всю его блестящую учёность.

Многоязычный, многоодарённый и многонациональный Секст Юлий Африкан (или, точнее, Секстос Иулиос Африканос, поскольку писал он по-гречески), который родился в Иерусалиме около 180 г. и был, возможно, евреем, обратившимся в христианство, посвятил собрание своих сочинений («Кесты», букв. «Узоры», но возможно, и «Амулеты») на самые разнообразные темы императору Александру Северу (222–235 гг.)[418]. До нас дошли только части этого труда, включающие в себя некоторые, посвящённые военным вопросам, хотя подлинный талант Африкана проявлялся в логике и математике, которые он применял ко всему на свете, став основателем христианской хронографии, которого часто цитировал Евсевий и другие отцы Церкви, – и, что самое любопытное, к изучению полёта стрелы.

Он начинает со следующего утверждения: стрела может пролететь расстояние в 25 000 стадиев (4675 километров) за сутки, т. е. за 24 часа. Затем он объясняет, как можно доказать это посредством тщательно продуманного эксперимента, при котором измерение расстояния заменяется замером времени, и расчёты в конце концов основываются на предпосылке, согласно которой не более 6000 стрел можно выпустить одну за другой в течение часа. Этот эксперимент вполне состоятелен, как и проистекающие из него расчёты, если пренебречь снижением начальной скорости: 4675 километров за 24 часа соответствуют 194,8 километра в час, что примерно равно измеренной начальной скорости современных луков средней мощности категории 50–55 фунтов, и это лишь немногим больше скорости современных реконструкций древних составных луков[419].

Первая великая эпоха византийской военной литературы начинается в шестом веке, но начало это было малообещающим: имеется в виду «Тактика» («Тактикой») Урвикия, или Орвикия, посвящённая Анастасию I (491–518 гг.) – простая переделка сочинения Арриана о фаланге, по большей части всего лишь терминологическая. Другое, ещё менее значительное сочинение того же автора, «Практическое пособие» («Эпитидивма»), посвящено его чудесному изобретению, призванному справиться с неудержимым натиском варварской конницы: канонам. Они представляют собою сборные устройства, состоящие из переносных треножников, которые можно расставлять впритык друг к другу, чтобы защитить пехоту – в тексте имеется в виду лёгкая пехота, вооружённая луками и метательными снарядами, не снабжённая прочными пиками и большими щитами, способными отразить конные атаки[420].

Сириан магистр о тактике морского боя

Сириан Магистр также не производит сильного впечатления, хотя сейчас полагают, что сохранившиеся части его труда, а именно недавно приписанный ему «Анонимный византийский трактат о стратегии», прежде известный как сочинение «О стратегии» («Пери стратигикис», “De re strategica”), а также «Военная риторика» (“Rhetorica militaris”), которые обсуждаются ниже, равно как и фрагмент о военно-морском деле, рассматриваемый здесь, не дают представления обо всём труде в целом.

Фрагмент о морской битве, почерпнутый из гораздо более древнего источника Сирианом, жившим в девятом веке, начинается с главы IV, прямо с середины фразы, рекомендующей экипажам немедленно выстраиваться в боевом порядке, как только они высадятся на сушу, пока они полностью не удостоверятся, что врага поблизости нет.

Это служит напоминанием о том, что с использованием галер всё военно-морское дело было «земноводным», то есть протекало как на море, так и на суше, поскольку свежую воду приходилось набирать очень часто, и отдыхать по-настоящему люди могли только на берегу – не важно, кем были гребцы: гражданами, профессионалами или рабами (последние, впрочем, в византийском военном флоте не использовались); никто не мог долго грести, не поспав лучше, чем можно было спать на своих гребных скамьях.