Стратегия Византийской империи

Вегеция высоко чтили и часто цитировали практики военного дела в эпоху Возрождения и много позже. Напротив, гораздо более ценный трактат «Стратегикон», приписывавшийся императору Маврикию (ок. 582–602 гг.), оставался по большей части неизвестен вплоть до недавнего времени. Это основательное руководство по военному делу, которое много копировали и пересказывали, которому часто подражали последующие византийские писатели, которым пользовались императоры-воители и их военачальники в течение веков, было попросту недоступно, когда классики античного военного дела были заново открыты и тщательно исследованы ради полезных идей европейскими новаторами военной науки, начиная с XV века и далее. В наличии были многочисленные средневековые рукописи Вегеция; его текст был напечатан уже в 1487 г., в первом из многочисленных изданий как на оригинальном латинском, так и в переводах; некоторые из этих изданий были щедро иллюстрированы[444].

Когда этот язык и сочинения, на нём написанные, были открыты заново очень вскоре после этого, страстный интерес вызывали классические греческие авторы, от Гомера до Аристотеля, а не более поздние, предположительно упадочные и уж точно схизматические писания византийцев. Так случилось, что текст «Стратегикона» не был напечатан вплоть до 1664 г. под одной обложкой вместе с намеренно архаизирующим и декоративным сочинением «Тактическое искусство» («Тэхнэ тактикэ») Арриана, римского офицера, писавшего тем не менее по-гречески (а потому и более «престижного»)[445]. Даже после 1664 г. пренебрежение ещё долго оставалось в силе, ибо с эпохой Просвещения возникла чёрная легенда о византийской ментальности, парализованной религиозным мракобесием, и получилось так, что «Стратегикон» не был заново открыт вплоть до начала двадцатого века, когда он наконец привлёк к себе интерес теоретиков и даже практиков стратегии, потому что они были способны распознать действительные опытные знания, в нём содержащиеся.

Сам автор скромно заявлял о том, что обладает лишь ограниченным боевым опытом, хотя он, несомненно, был высококомпетентным боевым офицером. В предисловии он обещает писать сжато и просто, имея в виду пользу «больше в содержании, чем в словесной форме»[446], и своё обещание он держит. Этот труд был написан в конце шестого века или совсем немного спустя – современный издатель убедительно доказал, что он был завершён после 592 г. и до 610 г.[447]

В «Стратегиконе» изображается армия, полностью отличная по структуре от классической римской модели; совершенно очевидно, что это произошло из-за основополагающего перехода от пехоты к коннице как к главной боевой силе. Эта перемена была не просто практической; она была вызвана настоящей стратегической революцией, изменением самой цели ведения войны, вынудившим принять новые оперативные методы и новую тактику.

Прежде чем идти дальше, любопытно отметить, что столь радикальной перемены в языке войска не произошло: оно было отчасти латиноязычным (по-латински говорили даже в восточной половине Римской империи). Со времени Юстиниана наметился постепенный переход от латинского к греческому, хотя многие греческие термины в «Стратегиконе» всё ещё представляют собою латинские слова с присоединёнными к ним греческими окончаниями и произносятся по-гречески. Так, «генерал», стратиг, и «генерал-лейтенант», ипостратиг – это сугубо греческие слова, но в званиях нижестоящих офицеров сохраняется латинская номенклатура: дукс, откуда английское слово duke («герцог»), командует (сугубо греческой) мирой (мойрой) из 1000 бойцов, тогда как комит (откуда английское слово count, «герцог»), или трибун (tribunus) командует одним из трёх подразделений, составляющих миру (мойру), для которых автор приводит три различных названия из трёх различных языков, хотя все они обозначают ровно одно и то же – подразделение численностью около 300 человек: сугубо греческое слово «тагма», означающее «построение»; аритхмос, представляющее собою прямой перевод латинского numerus («отряд»); и банда (бандой), от того же самого германского слова, обозначавшего «флаг», от которого происходит английское слово «отряд» (war-band). Мы встречаем курсоров (курсорес), впоследствии протокурсоров (протокурсорес), то есть бойцов, предназначенных для небольших стычек или для рекогносцировки, говоря нынешним языком (а это слово взято из оригинального латинского курсорес); и, хотя латинское слово «дефенсоры» (дефенсорес, «защитники») осталось неизменным (бойцы, вооружённые и обученные для того, чтобы сражаться в тесном строю, чтобы держать боевую линию), «депутаты», то есть фельдшеры, это латинские deputati.