Стравинский

Слава Богу, вся эта общечеловеческая глупость, включая цели, задачи, мотивы, комплексы, материалы и методы исследования теперь в прошлом. Моченые яблочки. О прошлом хорошо или ничего. Перевертыш. Ребеночек. Моллюск. Куколка. И хорошо. Ребеночкам положено рождаться. Восемь или десять. Четыре, одиннадцать, шесть. Разве по головам посчитать? А не лучше ли пальчики? Шесть. От счета уже тошнит. Власть чисел. Тригонометрия – не добрый знак. Впрочем, добрая власть не менее кровава. Что скажете? Согласны? Не согласны? Скажите хоть что-нибудь. Видите ли, я не говорю. Не умею. Считаю правильно, но плохо. Никогда не умел, но еще не разучился, как видите. А вот говорить не умею. Когда речь заходит о близнецах, волнуюсь. Предчувствия.

Почему близнецы?

Осень лучше всего описывать зимой, весну – летом. Взгляд, так сказать, обращенный. Обрящешь так или иначе. Прошлое нежнее, покойнее. Покорнее. Даже если в прошлом том чад. Четвертичная (черная) череда: чад, четверка, чай, чума, чертополох, чага, четверг, чечетка, черт, чресла. Пара в любом сочетании. Например, чай – чага. Или четверг – чечетка. Слова – узоры. Или блики. Это уж как вам заблагорассудится. Лишь бы не угрозы. Страха хватило. Чет-нечет. Пожалуй, не вырваться из этого круга.

При таком морозе всякое слово в кристалл превращается. Говорим петушок, и пожалуйста – леденец. Или колокольчик. Лики пьяные, лаковые. Лоснятся. Недолго. Тотчас корочка. Радость ранит, подмены пьянят. Спутники, провожатые спасают. Немного. Голуби там и здесь. С голубями спокойнее – складывается впечатление, что перемен не предвидится. Существенных перемен, по крайней мере. Знакомые лица, клювы, крылья. Январь. Овал. Голуби, лики – овал. Овалы. Не бездна. И то. Сказал. Вполне твердо. И то. Сам себе удивляюсь. Но в подобных обстоятельствах сомневаться, по крайней мере, глупо.

На дне мелодии.

А вот интересно, голуби вообще умирают? Интересно, как, каким образом умирают голуби, ну, если их, конечно, не подстрелили мальчишки? Что-то умерших естественным образом голубей не встречал. Не доводилось встречать. Вот и здесь их не видать. Часто думаю об этом. Всегда.

Продолжим. Газеты, перья, известка. Проступают из ничего, из дымки. И что это за птицы, голуби? Сдается мне, голуби – не просто так. Дальше – система. До, деревня, дымоход, день, льдина, ледоруб, Леда, лед, лед, белый лед. Двойной (белый) ряд. По аналогии с четвертичной (черный) чередой. Система. Линней. Менделеев. Берендей. Система. Система нас погубит. Система, идеи. Даже не система, систематизация. Поколение ноль, поколение икс, поколение купе, поколение бум, поколение игрек, поколение си, поколение март, поколение зет, поколение пёс. Всё. Конец времен. И так далее. Спираль. Всегда спираль. Обожание спиралей и дилемм. Но иначе не умеем, не приучены. Псы ждут. Давненько. У них в глазах всё. Когда снятся – хорошо.

Многовато.

Ладно, продолжим. Гулькин нос. Скажем. Скажем, набивший оскомину гулькин нос. Вот гулькин нос – другое дело, гулькин нос – всегда пожалуйста.

Продолжим: птенцы, убиенные птенцы, свисток, младенцы, убиенные младенцы, капли солидола, левый башмак, детские носочки полосатые, чуть тронутое тленом большое тело Маяковского, скорлупа, в’илки, пальцы, перочинный ножик, сломанные ножницы, иная посуда, рыбья чешуя, пятачок, жмых, кто помнит, ногти, битое стекло, прочая нежить. Триптих. Закономерно триптих. Терция.

Не забывайте, зима, снег. Следовательно – синий воротник. И вот уже волнение, вдохновение, иллюзия воли. Так легко обманываемся. Обманываем, обманываемся. Готовы верить во что угодно. Кому угодно. Кадка льда, потолок, дно. Забытое давно. Салазки. Секунды две – не больше. Дальше вдруг ре. Реализм, прошу прощения. Сразу же мерзлое мясо. Третьего дня. Даже не мясо. И не торг, и не толчея. Губа лопнула, например. И тотчас тишина. Зима. Рассудок светел. Хорошо бы обойтись без Скорби.

Один одушевленный человек.

Или, напротив, хижина толстяка. Это – совсем другое. Это уже совсем другое. Надоело? Пожалуйста. Нечто подобное я себе и представлял. Что тут скажешь? Прибыл. Явился. Предстал. А предъявить-то нечего. Ну да, предъявить нечего. Так, по мелочам. А в целом ничего особенного. Лучше промолчать. Это все больница. Внезапные ценности. Сокрушительные. Нечто подобное и предполагалось. Верить не хотелось, конечно. Думалось, ни конца, ни края. Шел пешком, бинт хвостом на километр, не меньше тянется. Стерильный. Это все Пастер. С микробами боролся. В неравной схватке. Неравной и неровной. Борода клочьями. Пастер, батюшка.

Странности.