Стравинский

– Здесь, в Ниневии. – Прозвучало как гром среди ясного неба.

Справившись с немотой и криком одновременно, Филипп молвит, – Спасибо тебе. Большое человеческое спасибо.

– За что? – Невинная улыбка.

Филипп от волнения небывалым фальцетом, – А вот за то самое, за то, что заговорил. Я уже изготовился к смерти. Я бы умер. В самом деле. Еще пять минут несносного молчания, и я бы умер. Вслед за тобой умер бы. Страшно, Иона. Вообще это страшно, когда человек так молчит. В особенности такой человек. Когда долго молчит. Или умер. Еще неизвестно, что ужаснее. Когда мочит или когда умер. Не важно, собеседник или гость. А такой человек, как ты, избранный человек – в особенности. Званых – много, а вот избранных… А когда брат? Прости, ляпнул не подумав. Не брат, конечно. Но такой избранный человек… Уж больно долго молчал. Согласен? Ты со мной согласен?.. Так долго обычно не молчат. Такие люди так долго обычно не молчат… Страшно, Иона, не скрою, очень страшно было.

– Что с тобой, Филипп?

– Испугался. Уже пояснил. Объяснился уже. Все еще не могу придти в себя. Хотя теперь – другое дело. Теперь камень с души, теперь совсем другое дело… Знаешь, как будто солнце выглянуло, как будто светлее стало. Ты, может быть, и не заметил, а мне хорошо видно, очень хорошо. Со стороны именно что сияние. Ах, какое сияние! Ах, если бы ты мог видеть!.. У меня же, Иона, вся жизнь здесь прошла, в этой таверне, будь она проклята. Малейшие перемены сразу бросаются в глаза. Веришь – нет, кружка не в ту сторону ручкой повернута, у меня уже волнение, тревога. Констатирую – в данный момент в таверне наступило просветление. Впервые за долгие годы. Нисколько не преувеличиваю, ибо со стороны, отсюда, с моего места хорошо видно. Очень хорошо видно, Иона. Стоило тебе заговорить – какое-то свечение образовалось… А знаешь, что это за свечение? Это – просветление, Иона. Именно что просветление. И в голове как будто светлеет. Справедливости ради, тревога сохраняется, но одно другому не помеха. Это понимать надо. Лично я понимаю. Свет и тревога. Тревога и свет. Родня… Это, несомненно, из области чудес. Все, что связано с тобой, Иона – сплошные чудеса. Я это и прежде знал, так что удивляться нечему. Мы все это хорошо знаем, уже проходили, даже привыкли, в известной степени. Хотя, согласись, к чудесам привыкнуть не так-то просто… Даже странно, что я тотчас не сошел с ума. Свихнуться от такого чуда – раз плюнуть. Где-нибудь не в Ниневии, где-нибудь в другом селении, где чудес отродясь не видели, от такого свечения все тотчас с ума бы сошли поголовно. Буквально все. Разом. Можешь не сомневаться. А мы – ничего… А ведь это ты нас к чудесам приучил, Иона. Спасибо тебе… Страх немного. Не без этого. Страх пока сохраняется. Но пока справляюсь. Спасибо тебе, Иона.

– Как твои дела?