Страж

— Нет. Ах да, ты неправильно меня понял. Быстро — для меня. Так вот, помимо приготовления для тебя микстур, раз в месяц, в день полной луны, я буду проводить над тобой ритуал. Теперь, когда ты поддаешься чарам, это возможно. Много таким образом не выиграть, но лет до ста двадцати ты продержишься и будешь вполне бодр. Если ты не против, конечно.

— Это подвластно всем мастерам?

— Нет. Это мое открытие, — с нескрываемой гордостью довольно сказал Волан. — Другие тоже кое-что могут, но их результаты куда скромнее, а если еще и учесть твой возраст… Очень скромные результаты.

— А ты не хотел бы поделиться своим знанием?

— Разумеется. Но пока не с кем.

— Боже, сколько же тайн вы уносите с собой в могилу, когда костлявая все же приходит за вами!

— Такова наша суть. Мы все понимаем, но готовы делиться лишь с учениками.

— А таковых находит не всякий мастер.

— К сожалению, это так.

— А ты не хочешь это изменить?

— Отдать свои знания другому мастеру? Я еще не сошел с ума. Едва я это сделаю, как он станет сильнее меня и первое, что предпримет, — уничтожит соперника. Он даже не станет дожидаться того, когда я передам ему все свои знания, удовлетворившись малым.

— Потому как будет уверен, что ты можешь нанести удар в любой момент.

— Именно! Так что никто и не пытается этим заниматься. Единственный, в ком мы можем быть уверенными, — это ученик. Очень трудно найти того, кто будет полностью соответствовать всем требованиям. И даже в этом случае есть множество примеров, когда мастера погибали от рук своих учеников, даже не успев полностью поделиться знаниями. Не понимаешь? Мы очень долго живем. Очень. И пока мы живы, ученики никогда не станут мастерами. А ведь так хочется.

— Ты поэтому не обзаводишься учеником?

— Нет. Просто еще не нашел подходящего. В конце концов, все устают от жизни, даже мы.

— Ты тоже убил своего учителя?

— К тому моменту он уже передал мне все свои знания. Я рвался вперед, он начал отставать. Если хочешь — я сделал ему одолжение, а может, все же спас себя. Учителю явно не нравилось, что я его превзошел.

— А еще говорят, что плох тот учитель, которого не превзошел его ученик.

— И это верно. Я готов подписаться под каждым словом. Мастер был настоящим учителем, и я его по сей день уважаю. Но кто сказал, что, когда ученик превосходит учителя, тот не начинает его за это ненавидеть? А потом, он достиг того, к чему стремился, он потерял жажду познания, потерял интерес к жизни и начал уставать от нее. Ну так мне казалось… Так что насчет моего предложения?

— Не хотелось бы в один момент устать от жизни.

— Боюсь, тебе это не грозит. У тебя есть цель — Несвиж, как и у меня — жажда знаний. Так что до усталости нам пока далеко.

— Я подумаю.

— Нет. Ты согласишься.

— Уверен?

— Увидишь.

В этот момент раздался стук в дверь. Барон дал разрешение, и в кабинет вошел его секретарь. По своему обыкновению, немолодой уже мужчина, полностью покрытый сединой, вошел с толстой папкой, настолько набитой документами, что те даже выглядывали из кожаного переплета.

— Сэр, я прошу прощения, но скопилось слишком много почты. Вчера вы так и не соизволили ее разобрать.

Слуга? Секретарь? Возможно. Вот только тон такой, словно он укоряет господина в нерадивости. Неужели барон настолько распустил своих слуг? Нет, все иначе. Барон Гатине умел подбирать себе кадры. Для тех, кого он приближал к себе, на первом месте стояла служба, и пренебрежение долгом они воспринимали как недостаток. Ну и что с того, что нерадивость проявил сам барон? Это еще хуже. Жерар и не подумал возмущаться поведением секретаря, а даже испытал некую неловкость.

— Хм… Спасибо, Руп. Оставь, я потом разберу. Можешь идти.

— Слушаюсь, сэр.

Нет, ну что ты будешь делать! Даже эти слова прозвучали как укор. Понятно, что время завтрака давно миновало, но он-то еще не поел. Ох дождетесь!

— Что ты на меня так смотришь? — когда дверь за секретарем закрылась, встрепенулся барон.

— Да просто. А не много ли ты позволяешь своим слугам?

— Твоя правда. Что-то они совсем распоясались. Слушай, а нельзя ли сделать так, чтобы и этот пройдоха помучился со мной подольше?

— Ага! Уже согласился.

— Если этого брюзги не будет рядом, то я против. Ты не представляешь, сколько он тащит на своих плечах. Порой даже принимает решения за меня и пока ни разу не совершил ошибку.

— Я же тебе говорил, что не стремлюсь трубить на весь свет о своих возможностях. Ты уверен, что он тебе непременно нужен? Ну хорошо. В конце концов, его можно просто зачаровать, он ничего и не вспомнит. Еще и зелья делать в два раза больше. Ладно, все сделаю в лучшем виде.

С первым голодом было покончено, поэтому хозяин кабинета откинулся на спинку и, расположив папку перед собой, начал просматривать документы. Он не сомневался, что Руп разложил все в порядке значимости, но это была давняя привычка, выработавшаяся еще до того, как у него появился этот незаменимый старик.