Страж - 2

- Ни слова, смею вас уверить. Дженкинс понимающе кивнул.

- Ну, тогда слушайте сейчас. Управление нью-йоркской епархии решило выстроить здесь новый кафедральный собор.

В эту минуту к ним присоединились Дэниэл Батилль и Джон Сорренсон.

- Мы как раз говорим о соборе святого Симона, - пояснил Дженкинс, чтобы все были в курсе дела. - Кстати, очень многие, живущие по соседству, не выражают радости по этому поводу.

- Да. И я - один из них, - со всей прямотой заявил Сорренсон. - Я не желаю, чтобы шпиль этого собора загораживал вид из моего окна.

- А может быть, стоит что-нибудь предпринять; чтобы помешать этому строительству? - без особой уверенности предложил Бен.

Но Дженкинс только грустно покачал головой.

- Видите ли, незадолго до того, как отправиться по делам в Европу, я уже пытался кое-что выяснить. Для этого я связался с канцелярией архиепископа, но все оказалось пустой тратой времени. Потом я справился об этом строительстве у городских властей, и мне любезно ответили, что епархия действует в соответствии с существующим законодательством. Тогда я стал наводить всевозможные справки в Налоговом Управлении и только там сумел выяснить, что эта земля была передана Церкви еще пятьдесят лет назад. Причем не только тот участок, где возводится сейчас этот собор, но и весь прилегающий квартал, включая землю, на которой стоит наш с вами дом. - Он замолчал и оглядел окружающих, ожидая их реакции. Все молчали. Тогда Дженкинс продолжил: - Кроме всего прочего, я обнаружил также, что корпорация "Эквити", которой мы платим ренту, принадлежит.., кому бы вы думали? Правильно. Католической церкви. Причем на все сто процентов. - Как? Вот этот наш с вами дом принадлежит Церкви? - изумился Сорренсон.

- Да, - простодушно улыбнулся Дженкинс.

- Мне это совсем не по душе, - признался старик.

- Интересно, что же вы теперь собираетесь делать? - усмехнулся Бен. Немедленно съезжать отсюда?

- Пока не знаю, - вздохнул Сорренсон. - Но только все это мне начинает уже серьезно не нравиться, - Джон! - вступил в разговор Макс Вудбридж. - Вы не понимаете своего счастья. Ведь может статься, что это и есть единственный путь к спасению. Предположим, мы останемся здесь. А когда наступит наш черед покидать этот мир, мы просто войдем в лифт и отправимся на нем прямо в рай!

- Не вижу здесь ничего смешного! - вспыхнул Сорренсон.

И Бен, едва оглянувшись на него, понял, что вся обида и возмущение старика идут от чистого сердца. Нет, этот человек не умел притворяться. Но, с другой стороны, стоит ли так расстраиваться, что этим домом владеет Управление местной епархии. В конце концов какая разница?

- А может быть, этот факт и объясняет, почему на нашем этаже в квартире 10-С живет эта таинственная подруга? - усмехнулся Батилль.

- Не исключено, - кивнул Дженкинс, подхватывая тему. - Конечно, должна быть какая-то связь между Церковью и монахиней, которую Церковь содержит. Тут все вполне логично.

Грейс Вудбридж, которая все это время лишь молча прислушивалась к разговору, теперь решилась высказаться сама. И ее сообщение тут же привлекло всеобщее внимание.

- Мне рассказывали, - начала она, - что эта монахиня была схвачена коммунистами во время событий в Венгрии в 1956 году. Тогда она служила в Будапештской епархии, но большую часть своего времени посвящала организации антикоммунистических выступлений. И как только в Венгрию ввели советские войска, Она была арестована КГБ и подвергнута жестоким пыткам. Ватикан начал переговоры об ее освобождении, вскоре монахиня оказалась здесь. На родине ее до сих пор помнят как мученицу. - Грейс выдержала паузу и покачала головой. Но КГБ окончательно подорвал ее здоровье. И теперь она полностью парализована, ничего не слышит, не видит и не говорит. Она навечно прикована к своему стулу у окна комнаты.

- Неужели все это правда? - ужаснулся Бен. Грейс неопределенно пожала плечами.

- Я не могу гарантировать это на сто процентов, но именно так мне рассказывали.

- Интересно, кто же? - осведомился Дженкинс.

- Иммигрант из Венгрии, Ян Надь. Он жил здесь на пятом этаже, помните? Так вот он сказал, что поддерживал связь с этой монахиней, когда пытался выехать в Америку.

- Занятная история, - подытожил Сорренсон. - Правда, я не стал бы особенно верить подобным россказням.

- Отчего же? - удивился Ральф Дженкинс.

- Да оттого, что Ян Надь был душевнобольным. Или, попросту говоря, психом. Он страдал шизофренией и мог наплести черт-те что.

Дженкинс загадочно улыбнулся.

- Старая монахиня. Парализованная, слепая, глухая, немая. Постоянно сидит у окна в своей комнате. Никогда не двигается, никогда не выходит за пределы квартиры. И никто ее не навещает. То есть никаких видимых признаков жизни. Я уверен, что и в менее просвещенном обществе, чем наше, такая личность породила бы самые невероятные слухи или даже легенды. - Он натянуто улыбнулся. - Еще один граф Дракула. Вернее, на этот раз уже графиня. Звучит вполне интригующе.

Фэй зябко обхватила плечи руками. Ее начала бить мелкая дрожь - Ральф... От ваших слов у меня просто мурашки по всему телу.