Страж Государя

– Не могу я, Яша, допустить, чтобы Пётр Алексеевич Саньку мою… Ну, того самого! Не могу, и всё! Да, он царь, и всё такое… Но, не могу! Нужен мне этот доктор. Вдруг да и получится эта задумка моя?

– А если не получится? – серьёзно спросил Брюс, озабоченно поглядывая на Егора.

– Тогда мы с Санькой ударимся в бега. Так вот мы с ней решили. Только подготовиться к этому надо очень хорошо, чтобы не поймали. Я для этого и свадьбу отложил на год… Как, друг, поможешь?

– Он ещё спрашивает! – искренне обиделся Яшка. – Конечно, помогу! Дело-то благородное…

Обоз, наконец, медленно тронулся, противно и угрожающе заскрипели по весеннему снегу широкие полозья саней.

– Алексашка, не ленись, подбрось дровишек! – попросил Пётр, зябко кутаясь в медвежью шубу. – Знобит меня чего-то…

В задней части возка располагалась пузатая печка с бронзовой трубой, выходящей наружу. Егор, надев на руку толстую холщовую рукавицу, открыл печную дверцу, подбросил в топку, на розово-сиреневые угли, два толстых берёзовых полена из большой плетёной корзины, захлопнул дверцу на щеколду. Печка весело и бодро загудела, он вернулся на своё место – рядом с царём.

– Что это нашло на тебя, Алексашка? – задумчиво спросил Пётр.

– О чём это ты, мин херц?

– Да о том, чего это ты вдруг умничать начал? Вот, перенесли из-за тебя кампанию военную на целый год. А раньше ты всё молчал да князю Ромодановскому без устали поддакивал, мол: «Побьем татарву! Вперёд! Почётно это!»…

– Дык, Пётр Алексеевич, мин херц! – очень натурально засмущался Егор. – Я же нынче, почитай, человек почти женатый! И о росте карьерном пора натурально призадуматься… Когда молчал да всем поддакивал – в поручиках ходил обычных, а выступил всего только один раз – сразу же полковником заделался! А годовой оклад полковника – это уже серьёзно, мин херц, куда как серьёзно!

– Ну-ну, – недоверчиво покачал головой Пётр.

В Воронеже царь развернулся сразу и круто, продемонстрировав во всей красе свой организационный талант: орал, страшно угрожал, бил морды и лица – не разделяя провинившихся на родовитых и безродных, отправлял на бессрочную каторгу, силой отнимал у местных помещиков крестьян для нужд верфи корабельной…

По его Указам со всей России сгоняли в Воронеж рабочих и умелых ремесленников, безжалостно вырубались вековые дубовые и сосновые рощи. Строились амбары, погреба, склады, бараки, бани… Любое явное неповиновение и недовольство царь пресекал твёрдо и жестоко, без малейшей жалости.

Впрочем, через два с половиной месяца, когда в Воронеж прибыл царский «гарем», Пётр заметно смягчился, подобрел и перестал посылать всех провинившихся – без разбора – на пытошную дыбу и в сибирскую каторгу…

К поздней осени заложили на воронежских стапелях: три двухпалубных многопушечных корабля, пятьдесят гребных галер, пять брандеров, более ста пятидесяти стругов.

В августе месяце прибыли, даже не останавливаясь в Москве, долгожданные Франц Лефорт и Яков Брюс в сопровождении нанятых на службу морских и армейских офицеров, а также разнопрофильных инженеров и опытных корабельных мастеров, общим количеством – пятьдесят шесть человек. С каждым из вновь прибывших Егор провёл (пользуясь, естественно, услугами толмачей-переводчиков) продолжительные ознакомительные беседы. Настырно выпытывал, настойчиво выспрашивал, внимательно приглядывался…

Все пятьдесят шесть иностранцев произвели на него вполне даже благоприятное впечатление. Уже чисто страхуясь, Егор попросил Брюса:

– Яша, пообщайся ещё раз с вновь прибывшими иноземцами!

– На предмет? На что обращать внимание?

– Может, кто-то ведёт себя нетипично. Может, говорит странно – с нотками механическими…

– Понятно, всё шпионов ищешь! – усмехнулся Яшка.

– Ищу! – согласился с другом Егор. – Кому-то ведь надо и это делать – шпионов искать…

Через трое суток Брюс доложил:

– Со всеми переговорил, ни с чем подозрительным не встретился! Так что, Саша, если я тебе здесь не нужен, то поеду в Москву. Помогу Алёшке Бровкину доктора-супостата искать для тебя…

В первых числах сентября прилетела первая радостная весть: Борис Шереметьев разбил-таки турок и татар под Очаковом, захватил все мелкие крепости и городки укреплённые.

– Через два дня выезжаем в Москву! – решил Пётр. – Будем праздновать с усердием великим сию первую викторию! Здесь старшим оставим Картена Бранда, он малый честный и надёжный, хоть и медлительный – без всякой меры…

Москва праздновала победу Шереметьева жадно, шумно, со всей широтой души русской. Как же иначе? В кои-то веки отхватили реальный кусок от татарского Крыма! Все приближенные к царю получили различные награды, Егор, по согласованию с Петром, взял деньгами – на покупку хорошего дома, его ремонт и надлежащую мебельную обстановку…

Через неделю, когда в череде нескончаемых праздничных балов и хмельных пирушек образовался небольшой перерыв, Егор вызвал к себе Алексея Бровкина.

– Ну, отыскал мне врача?