Страж Монолита 2. Фантастический роман

– А вот ты, Сталкер, – глаза Лесника заполонил зеленый огонь, – ты – можешь!

Лесник закрыл глаза.

Егор вздрогнул. Мороз пробежал по коже, сковав ледяными иглами тело, и, впрыгнув в каждую волосинку на теле, вызвал болезненное ощущение по всей коже. Зона сама сказала главные слова ему. Он промолчал. Та, все-таки уже несколько дней назад минувшая история начала забываться и становиться действительно какой-то правильной ожидаемой точкой, определяющей его, Егора, суть. Сталкер чувствовал что-то древнее и одновременно молодое и разумное, исходящее не столько от Лесника, сколько от того, что говорило с ним секунды назад, но часть его разума, разума сталкера, отказывалась вот так с размаху поверить в его причастность к этому. Возможно, раньше Бобр просто проигнорировал такое проявление Зоны, сославшись на галлюцинации, но теперь он просто не смог этого сделать. Какая-та часть ранее существовавшего в нем критического мышления теперь сломалась, и сорванные со шпонок шестерни никак не могли закрыть дверь, через которую Зона заглядывала внутрь сталкера, когда ей этого захочется. Они лишь вяло проворачивались, но, не находя видимого эффекта, выключались. Это могло бы свести с ума и, наверное, сводило, но сталкер не сопротивлялся этому. Он не противопоставлял свой человеческий рассудок, которым все реже и реже приходится пользоваться, происходившему вокруг. Толика здравого смысла, присутствовавшего в нем, не пыталась оценить стандартными человеческими рамками мышления происходящее здесь и видимое глазами. Даже поговорка, что «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», работающая там, на Большой земле, вполне могла быть заменена здесь, в Зоне, на «лучше один раз почувствовать, чем сто раз увидеть», – настолько сильно менялся сталкер, выживший в средней и глубокой Зоне.

В принципе, так поступали все промышляющие на территории Зоны сталкеры, но, по сравнению с Бобром, они могли время от времени проверить степень своего свинчивания с катушек с состоянием других людей: это позволяло людям оставаться людьми, по крайней мере в своих проявлениях, но все же Зона неизменно, день за днем, подобно скульптору, высекала из человеческой натуры все лишнее, все ненужное. Здесь психика человека была исходным материалом, тем самым гранитом, глядя на который скульптор пытается понять, что же сокрыто внутри.

– Так что мне делать? – тихо спросил он Лесника, понимая, что выбора ему никто не оставлял.

– Надо разбить Долг, – ответил Лесник.

– Всего-то? – усмехнулся Егор, вспоминая свой дробовик, оставленный в избе. Он даже не стал продолжать, понимая абсурдность ситуации.

– Да, – без тени иронии подтвердил дед, – надо выбить половину или большую часть личного состава Долга. Ты не думай, на убой тебя никто не пошлет. Зона поможет, да и я тебя кое-чему научу.

– Чему? – спросил Бобр, перебирая варианты, что может подсказать ему Лесник, чтобы суметь в одиночку разделаться с Долгом.

Варианты в голову не приходили.

– Да ты не дрейфь, – как-то буднично сказал дед, – не один ты будешь. Дает Зона детей своих, а я тебя научу, как с ними обходиться. Будут тебе они в помощь, иначе не сможет Зона черных остановить, тут человек нужен. Кто же, кроме человека, человека обхитрить может? А? Я, сколько лет живу и с мутантами якшаюсь, поверь мне, хитрее и изворотливее человека существа не видел, и Зона знает, что супротив человеческого ума только человеческий играть и победить может.

Действительно, изворотливость, жестокость и хитрость человеческого существа, оттачивающего мастерство обмана, захвата и подавления тысячи лет, не могло идти ни в какое сравнение с совсем юной частью территории вокруг ЧАЭС с выведенной на ней советскими учеными искусственным интеллектом. Пусть искусственный интеллект наделен волей, делающей его разумным и способным выбирать и желать, одновременно используя возможности Монолита, тем не менее этот интеллект, называемый Зоной, не способен остановить людей, не подчиняющихся ее, Зоны, законам и имеющим достаточно навыков и знаний, чтобы избежать с ней столкновения. В конце концов, действия Зоны – всего лишь программа, роль датчиков, сенсоров которой выполняют мутанты, программа, созданная хозяевами, чтобы развивать и сохранять внутреннюю экосистему, а затем защитить их и Монолит от посягательств внешних сил или при возникновении угрозы. А люди, идущие с верой и жгучим желанием уничтожить Зону и Монолит и дошедшие до Исполнителя, вполне могут повернуть Монолит против Зоны или, поменяв алгоритм действия и программу Зоны, заставить ее расширяться и расти или создать новую собственную реальность. Тут уж не до шуток никому, никто не сможет остановить человека, рвущегося к цели, кроме него самого, поскольку Монолит и Зона лишь рукотворные инструменты, изначально призванные служить людям, а те, кто их создал, Хозяева, постепенно выходящие из строя в своих автоклавах, не настолько всесильны, и даже им все чаще и чаще необходима помощь со стороны.