Страж морского принца-2. Избранная морского принца

   Алестар кивнул и вдруг придержал салту так плавно, что Джиад едва качнуло в седле.

   — Вот здесь, — сказал он обыденно. — Самое удачное место.

   Джиад огляделась. Ей выбор иреназе ни о чем не говорил, но облако мути приблизилось, стало гораздо темнее, а гряда гор за спиной отдалилась. Вода скрадывала расстояние, и Джиад не могла понять, сколько они проплыли от начала равнины.

   — С Сердцем я бы подобрался ближе, — задумчиво сказал Алестар, покидая седло. — Но сейчас — нет. Здесь будет отличная точка резонанса…

   Он погладил Серого по носу и посмотрел Джиад прямо в лицо.

   — Ничего не бойся, хорошо?

   — Я еще не знаю, чего нужно бояться, — улыбнулась Джиад. — Хоть расскажите… И что делать мне?

   — При хорошем исходе — ничего, — пожал плечами Алестар. — При плохом… тем более. Джиад, мне сейчас никто не может помочь — вот в чем беда. Ты слышала легенду о глубинных, верно? Как мой предок отдал жизнь, и из его крови боги сотворили Сердце Моря? Так вот, Сердце — это посредник между морем и кровью его королей. Оно усиливает и направляет нашу волю, очищает внутреннее зрение, позволяет чувствовать воду и дно. Но можно обойтись и без него. Только разница — как между обученным салту и бешеным дичком, на которых ты пытаешься пройти Гонки.

   — И… как вы будете обходиться? — осторожно спросила Джиад, уже подозревая ответ всей своей сутью жрицы.

   — Как и должно — кровью, — спокойно улыбнулся Алестар, вынимая из ножен на поясе короткий и явно очень острый нож. — Море понимает только ее голос. Нашей крови, потомков первого короля.

   Он снова посмотрел на Джиад странным взглядом, будто извиняясь, и продолжил:

   — Я никогда такого не делал и не знаю, сколько надо крови. Отец говорил, что это не смертельно, — море не требует больше, чем ты можешь дать.

   — Но вы и так недавно потеряли кровь, — почему-то вдруг очень тихо сказала Джиад.

   — Да, — просто уронил Алестар. — И могу отдать меньше, чем обычно. Джиад, если… если что — просто вернись в Акаланте и все расскажи. Я оставил Ираталю письмо о том, что собираюсь делать, тебя никто ни в чем не обвинит.

   — Вы… Вы… Соображаете, что говорите? Бросить вас здесь?

   Он смотрел на нее, как-то вдруг разом повзрослев, холодными синими глазами, и Джиад захлебнулась собственным возмущением. Не глупый мальчишка, попусту рискующий жизнью ради издевок над охранниками, как в прошлый раз. О нет. Все-таки воин. Молодой король, идущий в опасный бой со стихией, чтобы защитить свой народ. Тот, кто может не вернуться из боя и знает об этом.

   — Если что, — с трудом проговорила она, — я отвезу вас в Акаланте — живого или мертвого. Полагаю, именно для этого я здесь и нужна. Делайте свое дело, ваше величество.

   Она вцепилась в луку седла, неудобного, рассчитанного на иреназе, а не на человека. В горле стоял ком. Алестар, к счастью, не стал больше ничего говорить — просто отплыл на пару взмахов хвоста, зависнув над ровной площадкой дна, свободной от крупных камней и даже водорослей.

   Джиад ждала какого-то сложного ритуала, заклятий, но все оказалось до жути просто. Алестар закрыл глаза, помолчал немного и с силой ткнул ножом в левое запястье. Ткнул умело — так чтобы не задеть связок, но кровь мгновенно хлынула в воду. Вокруг иреназе начало расти мутное облачко, отвратительно сходное с тем, что виднелось вокруг Младшего Брата.

   — Мать Море… — прошептал Алестар, не открывая глаз. — О Мать Море…

   И снова затих, только через некоторое время Джиад увидела, как вздуваются вены на его шее, а на виске начинает пульсировать голубая жилка под мраморно-белой кожей.

   Закусив губу, она следила за происходящим, чувствуя себя совершенно, безнадежно беспомощной. Кровь лилась и лилась, Алестар, и без того бледный, стал уже полупрозрачным, губы его посинели, а конца ритуалу то ли не предвиделось, то ли Джиад не могла его распознать.

   — Так… — выдохнул вдруг Алестар и снова воткнул нож в запястье, еще глубже. — Вот она… точка… резонанс…

   Что такое резонанс, Джиад знала, как и всякий храмовый Страж, но как совпадение вибраций относится к раскаленным недрам — понятия не имела. Однако иреназе было виднее. Вытащив нож из раны, он взмахнул лезвием, вычерчивая какой-то странный узор. Потом, дрогнув неподвижным до этого лицом, уронил нож на дно, прижал к ране пальцы. Джиад качнулась вперед, готовясь останавливать кровь, но Алестар зажал рану не для этого — он отнял испачканные пальцы, с которых вода мгновенно омыла кровь, и снова принялся чертить узоры, беззвучно говоря что-то синими губами.

   Вода вокруг стала вдруг плотнее — так показалось Джиад, а в следующее мгновение по равнине прокатился невыносимо низкий гул, отдававшийся даже в костях. Скривившись, Джиад закрыла уши руками — но это не помогло. Море дрожало, гудело, вибрировало, и дно тоже! Страшно было подумать, каково Алестару, если вспомнить, что иреназе чувствительнее людей к звукам.