Страж перевала

Чутконосые стояли неподвижно, только глаза сверкали, как сотни маленьких лун, а под ногами у них вились легколапые, в темноте похожие на языки серебристого пламени — уже перелиняли на зиму, летом-то они бурые, а по осени огненно-рыжие.

— Я вернулась, — повторила я, когда вперед выступил громадный снежно-седой зверь (прочие посторонились, давая дорогу), и шагнула ему навстречу.

Чарим дернулся было удержать меня за плечо, но не успел.

Снять маску или нет? Узнают они меня в облике Ленни Тора?

«Лучше снять, — подумала я, — из уважения к зверям. А с людьми потом так и так объясняться! Хотя, может, не заметят? Я же спиной к ним стою, а костер… что там того костра, теней больше, чем света!»

Тот-кто-старше потянулся ко мне чутким носом, глубоко вдохнул… и вдруг сел, ухмыльнувшись во всю пасть. И вот тогда-то я не удержалась, заревела в голос и кинулась к нему на шею, а он уселся, как ученая собака, на задние лапы, передними обняв меня, как много-много лет назад, когда я еще могла кататься на нем верхом… И то и дело лизал то в ухо, то в щеки, по которым градом катились слезы. От него пахло снегом, теплым мехом и совсем немного — диким зверем, ведь чутконосые — совсем не то же самое, что равнинные волки…

И Шестеро сильных подошли, чтобы обнюхать меня и убедиться — да, в самом деле, пропажа вернулась! Я не узнала только одного: вместо Корноухого теперь был другой вожак, помоложе.

— Мамочка… — повторил Мак, когда звери снова уселись в круг и взвыли на этот раз так, что горы отозвались грохотом небольшой лавины.

— Ленни, — шепотом позвал Чарим, — ты…

— Меня так называли дома, — ответила я, не оборачиваясь, и едва узнала собственный голос, так привыкла к звучанию юношеского.

— А это… как же?

— Друзья пришли, — сказала я и встала. Поднялся и Тот-кто-старше, и голова его была на уровне пояса взрослого мужчины. — Теперь бояться нечего. Только вола все равно придется отдать в уплату. Просто отойдите, они сами заберут, они знают которого.

Один из вожаков, Меченый, со шрамом через всю морду, коротко фыркнул, и молодые охотники окружили бурого вола и погнали куда-то в темноту. Он не сопротивлялся и не пытался убежать, шел послушно, будто понимал, что его ждет избавление от мучений, а смерть будет быстрой и легкой — зубы чутконосых режут лучше самого острого ножа.

— Им на всех не хватит, — прошептал Вител.

— И не надо. Это символ. Знак того, что люди не забыли законы, те, что древнее их самих.

— А эти так и будут… глазеть? — еле выдавил Мак.

— Нет. Уйдут, но кто-то останется поблизости, присмотрит, чтобы обоз не угодил ни в какую неприятность, а то их по дороге хватает. Неужто сами не знаете? — удивилась я.

Стаи тем временем коротко посовещались и выпихнули вперед нескольких молодых зверей и пару постарше, мол, вот ваши провожатые. Легколапые унеслись прочь — разносить новости, и я была уверена: еще до рассвета на перевале и в округе узнают о моем возвращении!

А мне еще нужно было как-то объясниться с людьми…

Чутконосые растворились в темноте: только что были светлые силуэты, глаза светились — и нет никого. И поди пойми: валун это или зверь притаился?

Наши животные, правда, успокоились, а вслед за ними и люди выдохнули с облегчением.

— Никогда не видел их так близко, да еще чтобы столько! — с дрожью в голосе проговорил бывалый Вител и утер со лба холодный пот. — И таких огромных!

— А я вообще ни разу не видел, только слышал издали, — еле слышно отозвался Марон, — и лучше б и не встречал!

— Штаны проверь, сухие ли, — серьезно посоветовал Вигел и уставился на меня. — Ну, что ска…

Тут он осекся, проморгался, протер глаза, еще раз проморгался… и вдруг захохотал, да так, что лошади шарахнулись. А я поняла, что как сдернула маску, так и держу ее в руке. И с Тем-кто-старше обнималась так же, и если ему и было неприятно ледяное прикосновение, он ничем этого не выказал. Впрочем, с его-то шубой… он мог и не заметить холода, хотя запах наверняка почувствовал.

— Проспорил… — с чувством глубокого удовлетворения протянул Чарим и тоже засмеялся. — Парень, парень! Я тебе сразу сказал — девка это! Сразу ж видать — и по ухваткам, и по посадке, и по тому, как ест… Хотя ест, это уж верно, иному парню и не снилось, — добавил он справедливости ради.

Ну вот, так я и знала, что опытных людей мне не обмануть!

— Мы на золотой поспорили, — пояснил Вител, утерев глаза, — Чарим твердил, что ты не парень, а я все не мог взять в толк: как же ты прикидываешься? Усишки эти твои несусветные, да и прочее…

— Спасибо штаны не сняли, чтоб проверить, — совершенно серьезно сказала я.

— А я предлагал, — пробормотал Чарим. — И хорошо, что Вител не послушал, госпожа, потому как…

— Ленни, — поправила я. — Я по-прежнему Ленни, ну а что не парнем оказалась… Пришлось притворяться. На большой дороге девице в одиночку нечего делать.

— Это точно, — кивнул он, — даже такой рисковой!

— Госпо… то есть Ленни… Выходит, это ты и есть Альена Сайтор? — негромко спросил Вител. — Та, о которой Тайриль толковал?