Страж перевала

— Знаю, конечно, думал, вернемся — сватать поеду, — усмехнулся тот. — Ну да без меня справитесь. А может, я и сам поспею. Отвезу вот Ленни к этому старику да и приеду! Не торопитесь особо, скажи, что я не возражаю, но рановато еще… пускай годик подождут.

— Конечно… — Вител взял его за плечи, отстранил на вытянутых руках и подержал так. — Но ты не думай пропасть. Ленни, присмотри за ним, ладно?

— Я?.. Конечно. Я присмотрю, — ответила я. — И не надо… я сама доеду… Тут не так уж далеко, а со мной звери!

— Звери не звери, без пригляда не пущу, — твердо сказал Чарим. — Ну, что время зря теряем? Ехать пора!

Мы попрощались на развилке: торная дорога вела на перевал, а едва заметная тропа — к соседям, во владения Раве.

— Береги себя, — сказал мне Вител, обняв напоследок. — И вот, держи-ка… младшенькой вез, она у меня покрасоваться любит, ну да обойдется и старым стеклом! А тебе пригодится, с этой твоей маской — не все же в лужи смотреться, скоро их уж не станет, как морозы ударят.

Я взяла маленькое зеркальце в серебряной оправе тонкой работы.

— Спасибо, дядя Вител… И погоди, возьми вот для дочек по колечку! — спохватилась я, вынув прибереженные драгоценности, как раз девичьи, в самый раз. — Гляди, на выбор, с красным камушком, синим и зеленым, которой какой понравится…

— Вот им радость-то будет, — серьезно сказал он и спрятал подарки за пазуху. — А если что… ты ж грамотная, Ленни, так пришли какого-нибудь зверя с запиской, смогут они меня по следам найти?

— Смогут, конечно, — уверенно ответила я. — А любой быстрокрылый сверху высмотрит. Правда, не знаю, захочет ли ответ взять, но я весточку подать сумею, это точно.

— Ну вот и славно, — кивнул он и снова обнял сперва меня, потом Чарима. — Ладно, долгие проводы — лишние слезы… Езжайте, нечего время тянуть!

Так я снова отправилась в неведомое, но на этот раз уж не одна: с Чаримом, с чутконосым рядом было совсем уж не страшно, особенно в родных краях. Я эту тропу неплохо знала, бывала же у старого Раве, и не раз.

— А что скажешь-то, как доедем? — негромко спросил Чарим, нагнав меня.

В пути мы были уже третий день, и пока все шло даже слишком хорошо: и погода баловала, и никаких неожиданностей не встречалось.

— Не знаю пока, — ответила я, — надо сперва посмотреть, что там за дела, о чем говорят, так что я маску надену, дядя Чарим. Скажем, что от каравана отбились да свернули не туда, здесь это сплошь и рядом случается, особенно если скалы изменились немножко.

— Да уж, сам по первости норовил свернуть не туда… Помню, в лесу со мной то же самое было, — усмехнулся он. — Вот Вител в степи плутает, хотя как там потеряться-то можно, в толк не возьму? Вон солнце, ночью звезды с луной, ветер с гор, птицы кружат, чего еще надо? Ан нет, бывало, вертится на одном месте, пока я его не разыщу, всего в часе пути от становища, вот стыдоба-то…

— Что ж, его конь не мог дорогу найти?

— Нет, он тоже к нашим местам непривычный был. А я точно так же в лесу заблудился, стыдно сказать, в трех осинах! Тоже кругами ходил: казалось, только что это вот дерево видел, нарочно сучок сломил… и гриб какой-то красный приметил! Кто ж знал, что эти грибы там целыми полянами растут? Так и забрел в болото какое-то. Хорошо ума хватило остановиться и ждать, пока теперь уж Вител меня найдет! — Чарим ухмыльнулся. — Он в лесу, как я в степи, по примятым травинкам след находит. А в горах мы оба спервоначалу терялись. Весной едешь, вроде все приметы запомнил: там скала чудная какая-то, на звериную голову похожа, тут осыпь, здесь деревце выросло, и как ухитрилось, на голых-то камнях? А осенью — нет их! Ну деревце-то ладно, может, засохло и его другие путники в костер пустили, а скала-то куда делась?

— Может, обвалилась, может, ушла, — пожала я плечами.

— Как это — ушла? — нахмурился Чарим.

— Очень просто, взяла да подалась в другое место.

— Ты еще скажи, что камни живые!

— Конечно, — удивленно покосилась я на него. — Иначе как бы горномогучие вырастили мост через ущелье? Горы все время растут, когда быстрее, когда еле заметно. Ну, как те же деревья! Здесь сучок обломился, там вырос — вот и перемена…

— Вон оно что. — Он задумчиво подергал себя за ус. — А когда обвалы случаются — это что ж, вроде как старое дерево рушится?

— Ну да. У гор есть ведь корни, — серьезно ответила я, — они уходят глубоко-глубоко, куда глубже, чем у деревьев, но иногда и они иссыхают. Или, например, люди начинают добывать камень или руду и портят эти корни.

— Как свиньи дубы подрывают?

— Вроде того. А иногда вода протачивает ходы. Деревья ведь тоже гниют изнутри, бывает, так и горы. И когда ствол уже не может стоять — корни умерли или сердцевина выгнила насквозь, — он падает. Или, бывает, начинает потихоньку осыпаться: ты же видел старые деревья, у которых уже ни листвы нет, ни половины ветвей, а они еще кое-как держатся? Но достаточно сильного ветра или дождя… и все.

— Еще молния может ударить, — сказал Чарим. — А еще, я слыхал, огненные горы бывают: как пойдет полыхать, не остановишь, все кругом испепелит.