Страж перевала

— Да нет, просто мы так напились, что как ни вспоминали, так и не сумели сообразить, как это было, — пояснил Чарим. — Помню, просыпаюсь… ну как просыпаюсь, еле-еле глаза разлепил, во рту — степь после засухи, в голове праздничные барабаны стучат. Похоронные, вернее… Шевельнуться не могу — руки за спиной скручены. И вроде там есть кто-то, позади-то.

Он снова встал, попрыгал, хлопая руками по бокам, и продолжил:

— Это, значит, нас вместе связали для надежности. Я хриплю: мил-человек, ты кто таков будешь? А он молчит. Ну я по его затылку своим постучал… зря я это сделал, из глаз аж искры брызнули! Зато он очнулся и мычит, мол, а ты кто? Назвались, а что толку?

Я невольно заулыбалась.

— Чуть в себя пришли, покумекали и сообразили, что, похоже, на постоялом дворе гуляли, да лишку хватили и накуролесили. Иначе с чего бы нас в погребе заперли, да еще связанными? — добавил он. — Ну и решили, что надо уносить ноги.

— Вы же связаны были, разве нет?

— Э, что мне те узлы, и не из таких выворачивался… — фыркнул Чарим. — Вдобавок у Витела в шве на штанах ножичек был припрятан, не нашли его. У меня тоже был, но в сапоге, а нас разули. Сапоги, видно, приглянулись… Ну вот, потихоньку развязались, друг друга ощупали, потому как темно в этом погребе было — хоть глаз коли. А что делать? Решили покричать, мол, хоть воды дайте, изверги!

Он снова сел рядом и запустил руки в шубу чутконосого, которого уже перестал опасаться.

— Ну, кто-то крышку-то погреба приоткрыл, мол, чего орете… Вител живо ее подпер, а я того мужика к нам стащил и в уголок положил. Выбрались мы — день на дворе, народу много, так мы бочком, бочком… Глядим — телега стоит запряженная, лошадь свежая, кто-то уезжать собрался, наверно, тоже только что проспался… Ну, мы на телегу, Вител возницу за шиворот выкинул, я конягу стегнул, свистнул — гикнул по-разбойничьи, а она с перепугу как взяла в галоп — только нас и видели!

— А если б догнали?

— Да они пока спохватились, пока запрягли-оседлали, нас и след простыл, — ухмыльнулся он. — А телега оказалась с каким-никаким, а товаром. Посмотрели мы на него, друг на друга, почесали загривки… здорово их нам намяли… да и решили, что, видно, судьба! Словом, так мы торговцами и сделались. А что нам оставалось?

— Наверно, и впрямь судьба, — улыбнулась я и встала. — Ну что, идем дальше?

Глава 18

— Вроде ветерком повеяло, — принюхался Чарим еще несколько часов спустя.

Чутконосый согласно фыркнул.

— Похоже, река уже рядом, — ответила я. — Рокот слышишь? Это водопад. До него еще далеко, но тут эхо такое…

— Я уж заметил, шепот — и тот отдается.

— Друг, сбегай посмотри, далеко ли до реки, а то как бы нам в нее не ухнуть, — попросила я и пояснила Чариму: — Берег крутой, скользкий, а если туда свалишься — не выплывешь.

Чутконосый вернулся и коротким «Вуф!» дал понять, что мы уже почти на месте.

И вскоре Каменная река открылась перед нами во всем своем чудовищном великолепии…

Чарим как повис на поводе своего Рыжего, так и стоял, только приговаривал что-то на непонятном языке, может, ругался по-своему, а может, и молился.

Противоположный берег мы толком не разглядели бы, даже будь пещера ярко освещена. Тут, правда, росли светящиеся грибы, но не так уж много. Впрочем, и того хватало, чтобы насладиться зрелищем…

По глубокому ущелью с гулким ревом несся неистовый поток, завиваясь бурунами вокруг несокрушимых каменных зубцов, которые и вода не сумела сточить за века, и вздымая фонтаны брызг — они долетали даже до нас.

— Русло то сужается, то расширяется, а уклон выше порядочный, — пояснила я, — поэтому река такая бешеная. Та, что отвели в Поющее ущелье, — это теперь ее рукав. Если б так не сделали, вода бы тут до потолка стояла, как когда-то.

Чарим завороженно смотрел на потеки застывшего камня на стенах; с потолка они свисали, как острые зубы гигантского зверя.

Лошади волновались, прижимали уши — им не нравились этот рев и грохот.

— Идем! — позвала я. — Нам вверх по течению!

Разговаривать тут было сложно, приходилось кричать во весь голос прямо в ухо собеседнику, потому что шум стоял оглушительный. Он, однако, ни в какое сравнение не шел с грохотом колоссального водопада, до которого мы добрались через некоторое время.

— Я-то думал, Гремучий водопад громадный, но этот… — скорее прочитала я по губам Чарима, чем услышала.

Даже на расстоянии этот поток воды, низвергающийся с огромной высоты, поражал воображение: облако брызг стояло чуть ли не до самых сводов пещеры, а мост — мост на фоне водопада выглядел тоненькой ниточкой.

— Это что… это нам на ту сторону? — снова одними губами выговорил он.

— Да, — кивнула я. — Ты не беспокойся, дядя Чарим, мост только кажется хрупким. На самом деле на нем десяток конных могут разъехаться. Вот только он мокрый и скользкий — брызги-то до него еще как долетают. Я даже не знаю, тряпьем копыта обмотать, что ли? Чтоб подковы не скользили?

— Ага… — кивнул он, не сводя взгляда с подземного чуда природы.