Страж. Полночь

— Вы так добры ко мне, Элисон. Что нужно стариковскому сердцу? Капельку тепла! — Он взглянул на фотографию. — Не правда ли, на редкость удачный поворот головы?

Элисон кивнула.

— Однако пора поторапливаться. — Улыбка вернулась на его морщинистое лицо. — Идемте. Мой сюрприз ждет.

Она сняла с крюка ключ, захлопнула дверь и пошла вверх по лестнице. Старичок весело припрыгивал в двух шагах позади, мурлыкая какой-то мотивчик. Они добрались до пятого этажа и остановились напротив двери, перед которой лежал коврик с надписью «Добро пожаловать!». На двери висела рождественская гирлянда.

— Элисон! — взволнованно Вскричал он. — Я попрошу вас закрыть глаза и обещать не подглядывать, пока я не разрешу.

— Обещаю, — неохотно повиновалась она.

— Стойте здесь, — скомандовал он, открывая дверь. Взял ее за руку и перевел через порог. — Пора!

Элисон открыла глаза. Она стояла в празднично разукрашенной комнате. С потолка свисал серпантин. В воздухе парили воздушные шарики.

Комната являлась зеркальным отображением ее гостиной. Мебель здесь была изрядно обшарпанной. Вдоль стены у входа располагались книжные стеллажи. Кое-где там действительно стояли книги, но в основном их заполняли миниатюрные растения в горшочках. И это была лишь небольшая часть коллекции Чейзена. Квартира напоминала ботанический сад, полному сходству мешала только мебель. В каждом углу возвышались пальмы, их листья распластались по стенам. Среди стульев и столов торчали какие-то кусты. Всюду — цветочные горшки, ящики с землей и цветы, цветы, цветы. И надо всем этим царил стоявший на мраморном пьедестале у окна привезенный из высокогорья Анд папоротник. Нью-йоркский климат был для него губителен, но благодаря стараниям Чейзена, он выжил. Гравированная табличка содержала подробную историю и характеристику растения. Другая табличка, пониже, гласила: «Руками не трогать»!

— Сюрприз! — завопил Чейзен, швыряя в воздух серпантин.

Общество обернулось ко вновь прибывшей гостье.

На большом, покрытом белоснежной скатертью столе в центре комнаты стояло несколько бутылок вина, содовой и большое блюдо с картофельными чипсами. Между тарелками были разбросаны хлопушки и карнавальные шапочки. Посредине стола красовался огромный черно-белый именинный пирог с семью свечами, украшенный сахарными розочками. Джезебель в шапочке с кисточкой и с красной шелковой ленточкой на шее восседала во главе стола на высоком стуле, лицом к гостям: трем пожилым женщинам, одной помоложе, лет примерно тридцати, и мужчине тридцати пяти — сорока лет.

— Сегодня мы отмечаем день рожденья Джезебель! Чейзен вел Элисон сквозь джунгли к столу.

— Вот ваша шапочка, две хлопушки, серпантин. А вот это — ваш стул.

— Спасибо, — улыбнулась Элисон. Такого она, конечно, не ожидала. Празднование дня рожденья кошки! Возможно, Чейзен был прав, и ей станет лучше от его сюрприза.

— Мортимер! — вскричал он.

Птичка чирикнула с верхней ветки папоротника.

— Иди к папочке, — строго приказал Чейзен.

Птичка замахала крылышками, спорхнула с куста и приземлилась на плече хозяина.

— Поздоровайся с Элисон.

Мортимер поправил несколько перышек на правом крыле и чирикнул, с достоинством кивнув гостье головой в знак приветствия.

— Привет, Мортимер, — отчего-то смутившись, поздоровалась она.

— Молодец, — горделиво сказал Чейзен. — Я долго готовился к сегодняшнему вечеру. Отловил Джезебель, когда она копалась в мусорном ведре. Но не думаю, что праздник удался бы без вашего присутствия.

— Вы так любезны, мистер Чейзен.

Джезебель замурлыкала.

— Она тоже здоровается, но, в силу каких-то причин скрывает свое владение английским языком. Думаю, она простудилась. Надеюсь, вы простите нас.

— Конечно.

— Я хочу, чтобы вы познакомились с моими гостями. — Он положил руку ей на плечо. — Это Элисон Паркер. Она недавно вселилась в квартиру 3-А.

Элисон окинула взглядом сидевшую за столом публику.

— Это миссис Кларк из квартиры 4-Б, — произнес Чейзен, кивая в сторону семидесятилетней старухи, седой, горбатой, сморщенной и неулыбчивой.

Элисон внимательно посмотрела на нее и не разглядела ни грамма косметики.

— Очень приятно познакомиться, — сказала миссис Кларк.

Чейзен продолжал:

— Мисс Эмма Клоткин и ее сестра-близнец Лилиан. Они живут в квартире 2-Б.

— Рада познакомиться, — поприветствовала их Элисон. Она пожала руку Эммы, подивившись про себя габаритам женщины: необъятных размеров грудь терялась среди складок жира, из-за пухлых щек выглядывали маленькие глазки.

— Очень приятно, — хихикнула Эмма.

Лилиан была ее «маленькой сестричкой». Впрочем, по сравнению с Эммой она действительно казалась крошкой. Если в Эмме было 5 футов 8 дюймов росту, то в Лилиан — 5 футов 2 дюйма. Первая весила триста пятьдесят фунтов, вторая — «всего» двести десять.

Элисон не могла сдержать улыбки, здороваясь с «крошечной» Лилиан.

— Очень-очень рада, — пискнула Лилиан. — Чарльз говорил мне о вас. — Нью-Йоркское произношение, ярко выраженное у Лилиан, странным образом отсутствовало у ее сестры. Может быть, они воспитывались раздельно. Или Эмма брала специальные уроки.