Страж Системы

— Спросим, — пожал плечами Настоятель, поворачиваясь ко мне. — Саша, ты как, готов рискнуть? У тебя сорок минут черного карцера епитимьи. Открою тебе одну тайну — это не столько епитимия, сколько испытание духа и силы. Слабый курсант со слабым даром там пропадет, а сильный не только выдержит, но и наберет ЛКР. А после карцера — наморщил лоб Настоятель, — скажем так, ты попробуешь добраться от Скита до берега озера самостоятельно, без лодки или плота, разобравшись по дороге с сомами. На все про все тебе четыре часа. Сдашь экзамен — и отправляйся домой на несколько дней в отпуск, решай свои дела. Я тебе еще ЛКР подкину и твой взвод наградой не обижу. Но самое главное — после сдачи экзамена ты из курсанта станешь полноценным членом Системы. С правами, обязанностями и записью в системном реестре. Считай, что младшее офицерское звание получил. Решайся!

— Ты не обязан рисковать жизнью из-за чужого честолюбия парень, — почти ласково сказал Кларнс, дождавшись, когда Элм закончит говорить. — Скажу больше — если ты боишься Настоятеля, то я могу забрать тебя сегодня с собой. Определю потом в один из западных скитов.

Я замер на месте, крепко задумавшись. Никаких добрых чувств я к Элму Краузе не питал, это факт. Так или иначе, а Канода погибла из-за него. Да и остальные курсанты тоже. Краузе был опасен как кобра, но следовало признать: личной ненависти к нам он не испытывал и садистом не был. Он просто делал свое дело как умел. И в определенной логике отказать ему было нельзя, его методы действительно помогали раскрыть дар.

Попробуем размышлять здраво: если я откажусь сдавать экзамен, то пари не состоится, и у Настоятеля будут неприятности. С которыми он как-нибудь справится. Раз уж тут есть некий Совет, приказ которого Элм выполняет, вряд ли его легко уберут с поста. Так что придется улетать с Кларнсом, отказ поддержать Настоятеля мне даром не пройдет. Куда меня потом пристроят и когда я смогу попасть домой — неизвестно. Может выйти по всякому, Старшему Хранителю Кларнсу я даром не нужен. Это сейчас он в добренького играет, а что будет дальше — хрен его знает. Ясно одно — убрать Элма прямо сейчас Кларнс не может или не хочет, запретить ему обучать курсантов своими методами — тоже.

Но это то, что касается меня лично… А ведь есть еще и мой взвод. Которому без меня в скиту придется непросто, нет у нас магов моего уровня. Да и взводам Тецудо и Сайори тоже окажется несладко. Как бы оставшихся неинициированными курсантов на следующей «игре» Элм не добил, с него станется. И поддержать их магией в полную силу будет некому. Со мной у парней и девчонок больше шансов выжить, факт. Да и Яркуту надо бы должок отдать. Кроме того, мне представляется неплохой шанс сделать быструю карьеру и распрощаться с курсантским статусом. А потом разобраться, наконец, с братьями Ильдоевыми. А что касается риска… так я согласился рисковать еще тогда, когда вместо суда приехал к повороту на Васильково. Поздновато включать труса и прикидываться ветошью.

— Я согласен, господин Наставник! — выпалил я. — Буду сдавать зачет!

— Вот видишь, Кларнс, какие у меня орлы растут! — разулыбался настоятель. — А ты говоришь, результата нет! Молодец Саша! Олв, голубчик, — обратился к нашему доктору Настоятель — как только закончишь с ранеными, готовь карцер. Кларнс, как по-твоему, задание достаточно сложное для зачета? Или сделать его потруднее?

— Достаточно, — хмуро ответил Старший Хранитель. — Я прослежу, чтобы все было честно. Что же, пусть будет пари, Элм. Проиграешь — пеняй на себя! А ты лихой парень, курсант Попов, — улыбнулся мне Кларнс. — Я тебя запомню. Если выживешь…

Карцера черных снов или просто «черного карцера», я не боялся. Сорок минут — это недолго, а бояться того, чего не понимаешь, глупо. Но опасаться — опасался всерьез. С нашего Настоятеля станется устроить смертельно опасную епитимью, в этом я нисколько не сомневался. Что-то началось проясняться, когда мы с Олвом, Настоятелем и Кларнсом с его спутниками прошли в торцевую часть дисциплинарного корпуса, где я еще не был, и Наставник Олв открыл кодовый замок на массивной черной двери в конце полутемного коридора. Вот тогда-то я и начал понемногу бояться…

Оббитая мягкой резиной толстая металлическая дверь беззвучно отворилась и моим глазам предстала обширная, плохо освещенная комната. Она была пуста, за исключением уродливой лежанки явно медицинского назначения в центре. Смутные ассоциации при виде этого ложа оформились в единый ряд довольно быстро — видел я нечто подобное. На картинке с названием: камера для исполнения приговоров смертельной инъекцией в американской тюрьме штата… не помню какого штата, да и не суть важно. Вот там такая же «кушеточка» была — узкая, завернутая герметично в толстую полиэтиленовую пленку, с крохотной подушечкой, ремнями, широкими откидными подлокотниками для рук у изголовья и штативом для капельницы с «техасским коктейлем». Здесь, правда, штатива и капельницы не имелось, но в остальном — очень похоже.