Страж склепа

— Я — Страж этого склепа. С тех пор, как я избран Богами, у меня нет больше имени. Я — Страж. Сотни лет я жду. Жду, когда в моем чертоге появится человек. Тогда я предлагаю ему выбор. Меч или драгоценный алмаз. И в этот миг его дальнейшая судьба зависит только от него самого. Кем он окажется — Героем или Стяжателем! Ты поднял меч и ты должен занять место в пантеоне достойных. Тех, кто защитит наш бренный мир, когда придет Срок.

Собеседник Бренда слегка кивнул, указывая на остальные восемь заполненных и четыре пустых саркофага. Из основания алтаря веерообразно вырвались отливающие перламутром лучи. Они мерцали, переливались, сплетаясь в непрестанном движении и, наконец, слились, образовав большое овальное зеркало. На поверхности этого зеркала замелькали смутные обрывки каких-то картин из жизни иных народов более древних времен, неясные образы, движущиеся фигурки людей и фантасмагорических чудовищ. Вскоре, однако, все картины уступили место одной, вырисовавшейся с предельной четкостью и достоверностью.

Бренд пристально вглядывался в изображение высокого стройного мужчины лет двадцати пяти — двадцати семи в изодранной грязной одежде, с запекшимся на левом рукаве бурым пятном крови. Он стоял, слегка согнув колени в напряженной позе, сжимая правой рукой эфес узкого мерцающего голубоватым пламенем меча. Длинная грива каштановых волос была за плетена в толстую косу, лишь отдельные выбившиеся пряди, которые слиплись в сосульки от грязи и пота, обрамляли давно не бритое лицо с плотно сжатыми губами и решительным взглядом фиолетовых глаз. Он смутно напоминал кого-то и в следующий миг Бренд едва не расхохотался. Это же надо — столько времени он не видел зеркала, что позабыл собственную внешность!

— Ты прав, человек. Таким ты был, когда явился в мой чертог, Обитель Высшей Справедливости. Смотри, таким ты будешь Избранный, когда станешь одним из нас.

Изображение вновь задрожало, подернулось рябью. Живой Бренд увидел, как разгладились черты лица Бренда-в-зеркале, исчезла многодневная щетина, следы грязи и копоти на коже, ржавое пятно на рукаве рубахи и даже глубокий шрам над правой бровью. Тело его облеклось в такую же златокованную кольчугу, как и у Стража, на талии стянулся изысканный пояс…

— Постой, Страж, а где же меч?

— Он останется лежать на алтаре еще долгие годы. Пока вновь не явится человек с тем, чтобы сделать выбор…

— Какой же мне прок от моего выбора? Я мог бы взять и камень!..

— Смотри, Сомневающийся Герой, что случилось бы с тобой, коль пал бы твой выбор на диамант. И остерегайся дразнить свою судьбу. Пока она еще очень благосклонна к твоему бренному телу.

Вновь в магическом зеркале возник прежний Бренд. Оборванный бродяга протянул руку и положил ладонь на сверкающий гранями бриллиант. Пальцы его сомкнулись… В тот же миг из множества потайных отверстий в стенах вылетели десятки тысяч маленьких стальных крючков на прочных бечевках. Мучительно медленно, как в безысходном кошмарном сне, преодолели они расстояние между стенами и алтарем и впились в тело человека. У взирающего на свою собственную возможную смерть Бренда лоб покрылся холодной испариной. Несколько долгих ударов сердца веревочки натягивались, живая плоть еще сопротивлялась разрывающей ее закаленной неумолимой стали, а потом тело человека лопнуло, как переполненный бурдюк, оставив после себя лишь облачко кровавого тумана. Крюки скрылись в гнездах и каждый из них уносил добычу — кусочек еще теплой человеческой плоти.

— Трепещи же, Герой-На-Слово-Не-Верящий, перед величием и справедливостью древнего суда.

— Да, впечатляет, — сглотнул пересохшим внезапно горлом Бренд. — Вряд ли я смог бы сделать более правильный выбор, чем тот, который сделал. Но…

Он задумался ненадолго.

— Что будет, если я откажусь прыгнуть в приготовленное для меня золотое гнездышко, а?

4. Покой или свобода

В первый раз за время их разговора Страж не нашел что сказать в первое же мгновение. В голове Бренда заметались обрывки мыслей, какие-то беспомощные слова, фразы, неубедительные аргументы. Наконец-то Страж сумел взять себя в руки.