Страж зверя

— Кристоф, — шепчу, молю хрипло, задыхаясь, растворяясь, и слышу в ответ его стон.

Я наклоняюсь так, как хотела, обхватываю его голову руками, целую губы, глаза, виски, возвращаюсь к губам. Шея, подбородок, ключицы, грудь, твердый, каменный живот, ниже.

Стоны вампира слышнее, тело подо мной едва потряхивает, его руки везде: на моей спине, руках, ягодицах, груди. Они мучают и дразнят, они ласкают соски, слегка царапая ногтями, нежно сжимают.

— Мой сон…

— Уже нет. Сегодня все по-настоящему, — шепчу в ответ и все спускаюсь по телу ниже, нетерпеливо стягиваю штаны, освобождая член. И капелька влаги на кончике.

Идеально.

Я провожу руками вдоль. Такой твердый, такой большой. Сглатываю. И Кристоф смотрит, смотрит не моргая, затаив дыхание.

Я нарочито медленно обвожу свои губы языком.

Смотри. Смотри, князь.

Наклоняюсь, выдыхаю, с удовольствием слыша его стон сквозь сжатые зубы. Такой надрывный, грудной.

Я втягиваю головку, ласкаю языком впадинку, Кристоф падает на кровать, сжимает в кулаках простынь, его кожа покрыта испариной, на руках проступают вены.

Вкусный.

Я скольжу ниже. Облизываю и сжимаю.

Да!

Он слегка увеличился прямо у меня во рту, вызвав мой удивленный вдох. Неужели он может быть еще больше?

Меня саму трясет и лихорадит, жар и огонь опаляют изнутри. Все чувства, все ощущения — все корчится и рвется. И легкая боль, как напоминание о недавней болезни.

Князь рычит, что-то просит, но я лишь улыбаюсь, продолжая облизывать и посасывать чувствительную плоть.

Ассасины такие увлекающиеся создания…

Пальцы перебираются ниже, легко сжимают яички. Мне определенно нравится их тяжесть. Интересно, понравится ли вкус?

Я обвожу языком, втягиваю в рот нежную солоноватую кожу. Как же горячо!

Еще…

Треск простыни, князь опрокидывает меня на спину, стягивает до конца и отшвыривает штаны, его глаза горят почти безумно… Его бедро между моих ног, надавливает, и у меня перехватывает дыхание, шире распахиваются глаза.

— Поиграла и хватит. Моя. Очередь, — рычит он, наклоняясь к шее. Кристоф втягивает носом мой запах, будто не может надышаться, слегка царапает клыками кожу. Его дыхание опаляет, и я трусь об него снова и снова, голова мечется.

Он почти урчит, он мучает и терзает мои соски губами, зубами, языком. Мнет грудь. Я выгибаюсь навстречу каждому движению.

Князь заменяет свое колено рукой, его пальцы погружаются в меня, вызывая крик. Почти животный.

Жарко, сильно, мучительно.

Я всхлипываю, закусываю губы. Еще. Больше.

— Кристоф, — я царапаю его спину, я почти ничего не соображаю.

— Что?

— Кристоф, пожалуйста, — не могу говорить, слова даются с трудом.

— «Пожалуйста» что? — не желает сдаваться он. И я хнычу, потому что большим пальцем он касается самой чувствительной точки.

— Ты. Нужен. Мне. Я хочу тебя внутри! — уже я рычу и вскидываюсь ему навстречу, ловлю его губы, тяну князя за собой. Он убирает руку, и мне хочется его прибить, завыть, укусить.

— Моя маленькая страстная девочка, — он входит так мучительно медленно, так невероятно долго, лишая меня последних остатков разума, пробуждая все самые темные инстинкты. — Сладкая.

На его шее вздуваются вены, Кристоф все-таки рвет несчастную простынь окончательно. Тьма окутывает наши тела, зирот разрастается практически до плеча.

Он вжимает меня в себя, вдавливает, я цепляюсь за него судорожно, обхватываю ногами, стоны срываются с губ один за другим.

Но мне мало. Все еще мало.

Я собираю в кулаки седые пряди, обнажая горло.

— Можно? — и мне уже не важен ответ, я все равно возьму его кровь. Я уже не могу остановиться.

— Можно? — вторит он эхом, целуя и посасывая шею, продолжая двигаться во мне. Я отклоняю голову, притягиваю его еще ближе к себе. Наши клыки прокусывают плоть одновременно.

Он не увидит во мне ассасина, а Адам… Плевать.

Кристоф стискивает меня так, что невозможно сделать следующий вдох, его темный, ночной вкус взрывается на языке, он такой сильный и большой. Он везде: вокруг меня, во мне.

Я чувствую, как натянулись мышцы спины князя, подобно витым канатам, чувствую его губы на шее, чувствую его член внутри. И удовольствие, невероятное, огромное, жаркое, рвется и шарахает наотмашь.

Я кричу, выгибаюсь и снова кричу.

Все растворилось и потерялось в этом мужчине. Все замерло и сосредоточилось на нем. На вкусе его крови, его запахе, его мощных движениях.

Два вдоха, два его отчаянных толчка, и уже с губ вампира рвется хриплый стон. Горячее большое тело замерло на миг, чтобы вдавить, вжать меня. Кожа к коже, сердце к сердцу, два дыхания сливаются в одно. Поцелуй истерзал губы, и моя кровь на его языке, и его на моем.

Я закрыла глаза, переживая удовольствие, смакуя.

Он перевернулся на бок, подтянул меня ближе, уткнулся мне в висок, очень нежно поцеловал.

— Мой хмельной сон. Моя сладкая.

Я зарылась носом князю в плечо и закрыла глаза. Ну и что ты теперь будешь с ним делать, девочка?

Привычные логические цепочки кривились и ломались, трещали по швам, осыпаясь осколками. Я не могла принять решение. Нет, не так. Я не имела права принимать решение.