Страж зверя

Тело все еще содрогалось от боли, и мелко дрожала вытянутая рука. Можно было бы сразу послать бабочек в ключевые города, но мне всегда было легче взаимодействовать с Биррой: здесь я провел больше всего времени, именно с этим сердцем «сроднился». А из Бирры они уже попадут по нитям силы и в Патбург, и в Долаклаву… Закон сообщающихся сосудов, мать его.

Через пятнадцать лучей я закрыл за собой дверь лабиринта и отправился на поиски Дамира. Надо было передать и привязать бабочек к нему.

Отряды покинули замок, когда солнце только-только начало садиться, главный дознаватель отправился в Пармут. Пятью оборотами ранее Маркус показал мне законченное обращение к жителям, речью я остался доволен. Еще через три оборота градоправители вышли на связь практически один за другим, доложив, что вампиры сообщение проглотили. Поверили или нет в тот бред, что наваял Маркус, им судить было сложно, но паники не наблюдалось.

Эльфа разговорили быстро: ничего нового, только вездесущий Белый страж. С ассасином еще возились. Мелькнула мысль привлечь к его допросу Селену, но она тут же отпала, стоило вспомнить ее лицо после допроса Аремара и мое обещание.

Я не заметил, как спустившиеся на город сумерки превратились в вечер. В кабинете висели сгустки и клочки тьмы, развернутая карта все это время была перед глазами, стол завален отчетами, а в голове так пусто, что аж звенело. Я ходил из угла в угол и прикидывал, решал, составлял список возможных предателей, но толку от этого… Никакой критики этот список не выдерживал.

Нюхачи, отправленные в города, исправно делали свою работу, по капле вытягивая тьму. Если бы не это, в кабинете стихия была бы повсюду, да и за его пределами тоже.

Да, я злился. Очень злился.

Тивор был в своей комнате, так же изучая отчеты и архивы, в одном помещении со мной по понятным причинам он находиться не мог.

Мысли вернулись к пятому Белому стражу. Что в его личном деле хочет увидеть Лист, я не понимал. Там не было ничего. Ничего интересного, по крайне мере. Пятый Белый страж был девственно чист.

Лист.

Селена.

Девочка-ветер и… Моя нареченная.

Я опустился на пол, откинул голову на спинку дивана, отогнал от себя драное пятно тьмы.

При воспоминании о ней хотелось идиотски улыбаться.

Моя. Мо-я. Мояяяя.

Я растягивал и растягивал это слово, повторял его про себя несколько сотен раз и видел ее смеющиеся глаза, дерзкую улыбку, и желание било откуда-то из позвоночника.

Моя.

Запах граната окутал с ног до головы. Странные шутки играет со мной уставшее сознание. Прикосновение пальцев к щеке заставило с трудом открыть глаза.

— Лист? — я нахмурился. Она сидела на диване рядом со мной, насмешливо глядя в глаза. — Ты что тут делаешь?

— Ты снова уснул в кабинете, забыл про ужин.

— Тивор наябедничал?

— Нет. Я весь день чувствовала, как ты дергался. Что случилось? — ловкие пальцы запутались в волосах, массируя затылок.

— Те четыре сотни вампиров, — тьма наконец-то успокоилась, дышать стало легче, — их отправили в главные города распространять заразу, — начал я. Лист слушала внимательно, не перебивала, не вставляла замечаний, просто слушала. — Я представления не имею, что делать дальше. Эти четыре сотни, они все равно трупы, все равно ничего не расскажут.

— Я думаю, что знаю, — она продолжала массировать мой затылок. — Мне кажется, мой предшественник и был потомком Геклена.

— Почему такие мысли? — выгнул шею, заглянул в глаза.

— Во-первых, скажи мне, что ты нашел в его деле?

— Ничего, — нахмурился, садясь удобнее и разворачиваясь к ней лицом.

— В том-то и дело. Слишком все чисто там и гладко. Он из какой-то богами забытой деревеньки на отшибе мира. Родители погибли, был на воспитании у дряхлой бабушки, которая очень кстати померла именно тогда, когда твои вампиры в очередной раз искали кандидатов в стражи. Других родственников нет, бабуля, по словам односельчан, была в глубоком маразме. Но при всем при этом мальчишка был в превосходной физической форме, умел читать и писать, был обучен азам магии крови, хоть и жажда ему слабенькая досталась.

— В деле говорилось, что он, как и все, учился у местного старосты.

— Который, между прочим, тоже погиб через год, как мальчишку увезли, — пожала Лист плечами. — А место старосты мужчина занял, когда Гароту исполнилось три года. Просто пришел из ниоткуда. И жители его тут же выбрали?

— Могли и выбрать. Откуда знаешь?

— У моей соседки, как сегодня выяснилось, сестра в той деревеньке. Могли, конечно, и выбрать, но я в такие совпадения не верю. Да и вообще слишком как-то у мальчика все гладко складывалось.

— Его родители — простые крестьяне, — перед глазами стояли строчки из литкралла пятого стража.

— Да, так написано в деле. И может, так оно и было, вот только дальше никаких сведений ни о бабушках, ни о прабабушках. Везде стоит неизвестно.

— Может, действительно не знали.

— Может, — спокойно кивнула она. — Вот только здесь начинается «во-вторых».

— А что «во-вторых»?

— Вспомни, сколько раз на него покушались за все время, что он на тебя проработал.

— Ни разу, — промямлил я.

— А на меня?

— Тоже.