Страж зверя

Мастерат?

Нет уж. Знаю я их: заставят пахать на себя любимых, а это чревато.

По той же причине отпадает Мастер.

Змей вообще не вариант: он давно не ассасин, он просто подбирает таких убогих, как я. Следовательно, контракт другой.

Диана, а точнее, Дакар через Диану?

Нет. Этот оборотень заломит такую цену, что я в жизни не рассчитаюсь.

Кадиз?

Я передернула плечами и плотнее закуталась в одеяло.

Снова нет, добровольно я к нему не сунусь: сумасшествие меня как-то не прельщает.

И что у нас в сухом остатке?

А в сухом остатке у тебя, Елена, собственные мозги и библиотеки Бирры.

Я откинулась на подушку и бросила взгляд за окно.

Гадость.

Ненна действительно приятных эмоций не вызывала. Она пахла смертью. Нет. Она воняла смертью. Старой, очень-очень старой смертью. Казалось бы, уж кому жаловаться, да только не мне. Все-таки ассасины в каком-то смысле тоже ее слуги. И хоть эта энергия на меня не влияет, я ее чувствую, и она тащит инстинкты наружу, а пользы мне от этого пшик. Только лишняя опасность. И лишняя головная боль.

Кстати, о боли, чуть не забыла.

Я протянула руку к зеркалу… и выругалась сквозь сжатые зубы. Гребаная Ненна! Ладно, будем надеяться: с девчонкой все в порядке.

Никак хватку теряешь, ассасин? Князь ведь предупреждал, что магия в этом месте не работает.

Ладно, что-нибудь придумаю. Завтра. А на сегодня хватит с меня размышлений. Сумасшедшая скачка все силы вытянула.

Но моим планам на крепкий и здоровый сон сбыться было не суждено. Я сама не поняла, отчего проснулась примерно спустя полтора оборота. Просто открыла глаза. Затуманенный мозг сопротивлялся как мог, всеми силами стараясь заставить меня перевернуться на другой бок и заново уснуть.

Но что-то… Что-то не давало покоя. Что-то почти неуловимое, на грани чувств и восприятия. Что-то… Что-то не мое. А князя.

Тревога.

Княжеская тревога.

Да чтоб тебя, задница ты темная!

Я подскочила, как ужаленная, накинула плащ и маску и ломанулась к соседней двери. Даже не успев задуматься о том, зачем, почему, куда, а главное, ради чего.

Возле комнаты дежурила охрана, а вот Тивора не было.

— Господин? — изумленно вскинул брови один из вампиров.

— Все тихо?

— Да, господин, — еще более удивленный взгляд на меня.

— Черный где?

Откуда тогда эта тревога?

— В столовой.

Что ж меня корежит-то? Я поморщилась от новой волны не очень приятных ощущений и, ничего не объясняя, толкнула дверь.

Осмотрелась.

Князь спал.

Обошла помещение, проверила окна и бросила взгляд на кровать.

Князь действительно спал, вот только очень уж беспокойно.

Тьфу ты! Вот зараза!

Я подошла к кровати, успокаивая уже свое раздражение, и села на самый краешек, разглядывая спящего вампира.

Ну и что же тебе снится? Великий и ужасный, что ты так мучаешься?

Он не метался, не вздрагивал и уж тем более не кричал, просто кривились губы, будто от боли, просто дыхание чаще, просто капельки пота на висках. Все так просто и так сложно…

Князь, что же ты такой беспокойный, князь? Зачем тревожишь меня?

Я откинула седую прядь с лица, прошлась самыми кончиками пальцев по лбу, дотронулась до щеки. Кожа, как у трупа, и слегка подрагивают ресницы, делая тени под глазами еще глубже.

Зачем же ты загоняешь себя, князь?

Тревога. Тревога. Тревога.

Она билась, она рвалась, она скреблась внутри, и сильнее кривились его губы, и сильнее морозило меня.

Что же мне делать? Что же мне с тобой делать?

Я задумалась, переведя взгляд на собственные руки, краем сознания отмечая, что забыла надеть перчатки. Ладно, он все равно спит.

А Кристоф продолжал скалиться и морщиться. Большой маленький мальчик. Детей обычно успокаивают колыбельной. Вот только колыбельных я не знала, но завесу тишины все-таки кинула, снова забыв, что в этом проклятом городе магия не работает.

У тебя на душе боль, у тебя на душе тоска,

У тебя в глазах стоит грусть, у тебя в глазах пелена.

Я приду к тебе, мой король, я плесну в твой бокал вина.

Тихо сяду у самых ног. Прошепчу: «Не твоя вина».

Слова вырвались сами собой, я даже осознать не успела. И кривая улыбка скользнула по губам: вот оно, наследие прошлого.

Сколько ты истоптал дорог, сколько ты потерял друзей?

Сколько крови впитал твой клинок? Сколько ты изломал мечей?

Ты считаешь опять и опять все кривые угасших дней,

Но сижу у твоих ног и шепчу: «Отпусти, разбей».

Пальцы сами сбой гладят беспокойную голову, утопая в жестких седых волосах. И кого, спрашивается, угомонить пытаюсь? Себя или его?

А ты прячешь огонь внутри и все смотришь в ночную мглу.

Ты все думаешь, что ты зверь. И не слышишь, как я зову.

Не бывает, мой князь, дорог без тоски, без печалей, потерь.

Я сижу у твоих ног, я шепчу: «Ты поверь, ты не зверь».

Кристоф успокоился и уткнулся носом в мою ладонь, а я все не могла заставить себя отнять руку, не могла заставить себя подняться и уйти. Его дыхание обжигало, запах сандала и давленого винограда дурманил голову. Красивый, сильный и такой уставший.