Страж

— Я уже сходила к бургомистру и взяла для тебя бумагу. — Гертруда сменила неприятную тему. — Так что в Рюдинге тебе больше делать нечего. Составишь мне компанию до Оттерупа?

— С радостью. — Я решил отложить вопросы до той поры, как она будет готова на них ответить. — Но я пришёл сюда пешком.

— Именно поэтому я позаботилась купить тебе лошадь. Где твоя компания?

— В комнате. Проповедник будет рад тебя видеть.

— Ценю твою иронию. — Она набросила на плечи куртку. — А тот одушевлённый всё ещё шастает с тобой?

— Угу.

Она вздохнула, но удержалась от упрёков и предостережений. Знала, что это не подействует.

Много позже, уже в Оттерупе, когда стемнело и колокол большого монастыря известил о начале ночной службы, а я водил рукой по её обнажённой спине, Гертруда сказала:

— Мы не виделись с лета, Синеглазый. Ты здорово разобрался тогда с делами в Вионе, и я слышала, что епископ Урбан среди твоих должников. Это хорошая перспектива на будущее, если тебе потребуется сильный покровитель.

— А он мне потребуется? — Моя рука на секунду остановилась.

Гера сладко потянулась, посмотрела на меня из-под белых мокрых локонов, упавших на её лицо:

— Никогда не знаешь, что может понадобиться стражу, Людвиг. Наша жизнь полна событий, и большинство из них — неприятны. Каждый из нас наживает врагов, некоторые — могущественны и злопамятны, поэтому желательно, чтобы и друзья были не слабее. Епископ — это твоя защита, если случится что-то плохое.

— Он всего лишь епископ. Его могущество не распространяется дальше Фирвальдена.

— Это лучше, чем ничего.

Я помедлил, посмотрел в кромешный мрак за окном, прежде чем задать колдунье свой следующий вопрос:

— У меня появились неприятности, о которых я не знаю?

Гера мягко села, потянулась за моей рубашкой, лежащей на стуле, закуталась в неё, словно в халат, и начала заплетать волосы в короткую косу.

— У тебя куча неприятностей и… куча врагов, которых ты приобретаешь с ошеломительной скоростью. Во-первых, конечно же Орден Праведности. Мне думается, что им давно никто так не давал по зубам. Их миссия свернула все дела в Фирвальдене, вызвав недовольство клириков, а следовательно, и властей. В некоторых других странах к ним проявляют излишнее внимание, не давая спокойно и шагу ступить. Позиции Ордена на политической арене крепко пошатнулись, из их рук стали уходить деньги, и они начали терять расположение друзей. Лавендуззский торговый союз перестал ссужать им гроши, флорины и дукаты.

— Но ведь их не поймали на горячем. Официально «Ведьмин яр» был создан неизвестными еретиками.

— О да. — Она небрежно улыбнулась. — Нескольких даже поймали и сожгли на потеху толпе, чтобы никто не думал, будто Церковь оставит эту историю без ответа. Но следы ведут в Орден, несмотря на представленные им доказательства того, что господин Александр действовал по собственной инициативе. Теперь законникам придётся долго замаливать этот грешок.

— Их, разумеется, простят.

— Вне всякого сомнения. — Она рассеянно взяла с прикроватной тумбочки свой кинжал, гораздо более узкий, чем мой, со сложной, вычурной гардой и тёмным сапфиром. — Князья Церкви тоже люди, им, как и нам, нужны деньги, просто — в гораздо больших объёмах. Так что со временем обо всех конфликтах забудется, и всё будет как прежде. Но пока Орден слишком многое теряет. Ты нарушил их планы по укреплению в Фирвальдене, чтобы распространять влияние дальше, на восток. Вместо этого законники с треском вылетели из страны и потеряли одного из своих.

— Могу представить, как они злы, — усмехнулся я.

— Не можешь, — холодным тоном сказала она. — Злость магистров по сравнению с их злостью — досадная мелочь, неспособная даже испортить тебе настроение.

— Испортила. Они забросили меня в Солезино.

— Теперь ты понимаешь, насколько сильнее злится Орден Праведности? Они не спустят с тебя глаз. Малейшая ошибка, Людвиг, и ты пропал.

В её голосе слышалось волнение, и я сказал как можно мягче:

— Я постараюсь не допускать ошибок, Гера.

— Мне кажется, этого мало, — печально ответила она. — Они вполне могут спровоцировать или подставить тебя. Только не бесись, но я считаю, что лучше для тебя будет остаться на какое-то время в Арденау.

Она прекрасно знает, насколько сильно я ненавижу родной город и как недолго предпочитаю в нём находиться. Едва только у меня появилась такая возможность — я сбежал оттуда и появлялся не чаще двух раз в год, когда следовало посетить штаб-квартиру Братства. Самое неуютное и в то же время самое безопасное место.

— Твоё предложение не лишено смысла. — Я не стал отрицать очевидного. — Но прятаться бесполезно — эта история может затянуться на долгие годы. Я буду осторожен. Обещаю. Лучше расскажи мне, каких ещё Львов и Левиафанов [35] мне следует опасаться?

— Маркграф Валентин Красивый, — сказала она, глядя мне в глаза.

— По-ни-маю, — протянул я. — У меня появились серьёзные причины не появляться в землях этого господина.

— Очень разумно, Синеглазый, маркграф неприятный тип.

— Я в курсе историй о его… подвигах. Говорят, он очень злопамятный, а также, что в него вселился бес, поэтому милорд так жесток.