Страж

— Насчёт беса — врут, инквизиция его проверяла, а вот по жестокости он даст фору любому бесу. Слышал историю о том, как он поступил со своими младшими братьями?

— Угу. Один до сих пор гниёт в замковой башне. И говорят, он убил свою мать. Есть ещё какие-то угрозы?

— Возможно, но я о них не слышала.

— А что магистры?

— Всё как всегда, Людвиг. Небольшие трения в совете, небольшое недовольство друг другом, мелкая грызня, делёж новых учеников, интриги. Ничего не изменилось с тех пор, как мы окончили школу. Что касается тебя, то твои друзья замолвили за тебя словечко.

— Глупая ситуация — не находишь? Они знали, как я поступлю, специально выбрали меня для этого, а затем ещё и решили поиграть в обиженных. Карл мог убить Хартвига и в Тринсе.

— Карл не убийца, Людвиг, — вкрадчиво сказала Гера. — Кроме тебя и него, в том регионе никого не было, а магистрам пришлось решать быстро, иначе бы человека перехватил или Орден, или кто-то ещё. Его срочно требовалось вывезти и только потом голосовать, как поступить. Все опасались, что он ещё кому-то рассказал о своих умениях.

— Они всё решили заранее, и Карл…

— Карл был точно такой же пешкой в их игре, как и ты. О настоящих планах он узнал уже после встречи с тобой.

Она права. Карл не вонзал свой кинжал в Хартвига. Это сделали другие люди.

— Скажи мне, почему ты принял так близко к сердцу смерть этого человека? — осторожно поинтересовалась Гертруда. — Ведь вы были знакомы всего несколько дней.

— Сам не знаю почему, но я чувствую свою вину, что не смог его спасти.

— Ты и так сделал для него очень много.

— Недостаточно для того, чтобы он выжил, — горько сказал я. — У меня была возможность изменить мир. К добру или худу — не знаю. Этот парень был ключом к новой жизни, а я оставил его, хотя следовало проводить до корабля. Глупо и самонадеянно было считать, что я всех перехитрил и он в безопасности.

— Ты собираешься мстить?

— Мстить? — удивился я. — Кому? Целому Братству? Это бессмысленно. Месть вообще в большинстве своём лишена смысла, если только ты не можешь найти более веских причин для того, чтобы умереть. Нет. Я не буду мстить, Гера, можешь не волноваться. Я пока не настолько безумен. Но мне было бы интересно узнать имена убийц.

— Зачем? — резко спросила она. — Что это даст тебе?!

— Иногда мы работаем в парах, так вот я бы не хотел, чтобы кто-то из них был моим напарником. Не уверен, что смогу доверять ему. Ты знаешь их имена?

— Знаю, — после некоторого колебания ответила мне девушка. — Но ты же понимаешь, что не могу сказать. Это не моя тайна.

— Понимаю и не собираюсь настаивать, — развеял я её опасения и вернулся к прежней теме: — Значит, вопрос с магистрами решён?

— Да, — уверенно ответила она. — Никто из наших не будет вставлять тебе палки в колёса. Разумеется, если, оказавшись в Арденау, ты не выкинешь какой-нибудь фокус и не испортишь всё, что я сделала для тебя.

— Ты со мной, как с мальчишкой, — улыбнулся я. — …Спасибо.

— Не благодари. — В её голубых глазах заплясали лукавые чёртики. — Я ведь ведьма, а любая ведьма совершает добрые дела, только если ей требуется ответная услуга.

Я расхохотался:

— Ну, вот мы и подошли к самому важному! Выкладывай. Кстати говоря, ведьмы — страшные и злые бабки. Ты не такая. Предпочитаю называть тебя колдуньей.

— Как чёрта ни назови, святым он не станет, — весело усмехнулась она. — Помнишь, какая завтра ночь?

— Ещё бы. Последняя в октябре. Псы Господни будут рыскать по дорогам и устраивать облавы на окрестных холмах, в надежде, что накроют шабаш.

— Я лечу на один такой, и мне нужен спутник. Надеялась, ты составишь мне компанию.

Я тихо присвистнул, откинулся на подушку, изучая на потолке каждую трещинку.

— Как-то не ожидал, что мне доведётся кататься на метле, — осторожно сказал я.

— Не говори глупостей! — возмутилась Гера. — Я что, крестьянка, чтобы седлать скамьи да скалки?! Никаких мётел! Отправимся, как приличные люди.

— А скажи, пожалуйста, ты думала о риске появления среди ведьм, нечисти и иных существ? Тебя не порвут на клочки за… некоторое отступничество от стандартных догм?

Я увидел, как глаза Гертруды расширились, и она подалась вперёд:

— Это что-то новенькое, Синеглазый! Ты знаешь о «Догмах тьмы»?! [36]

— Слышал краем уха, — ответил я. — Так что насчёт риска? Ты колдунья, но под крылом Церкви, а истинные подобного не любят.

— Не все истинные опасны, и не все ненавидят таких, как я. На шабаше всё зависит от Королевы пляски. Как она решит, так и будет. Но я не собираюсь лететь на какую-нибудь окрестную гору, к тому же туда меня не приглашали. Речь идёт о замке Кобнэк, где состоится осенний бал для искушённых в великом искусстве и чародействе. Тех, кто остался по эту сторону черты, не истинных.

Понятно, о ком она говорит. Среди обладающих колдовским даром есть множество людей на службе Церкви, братств, торговых союзов, наёмных отрядов, князьков, герцогов, городов и королей. Они поменяли свою свободу и риск взойти на костёр на более-менее спокойную жизнь, достаток и служение сильным мира сего.