Страждущий веры (СИ)

Бог напряжённо вглядывался в ледяные колонны посреди площадки. Я тоже присмотрелась и вздрогнула. Тени внутри колыхались, сгущались в отчётливые фигуры. Значит, мне не почудилось? Бог направился к колоннам, остановился возле одной и легко, словно она была из мягкого теста, вонзил меч по рукоятку. Я подошла поближе, пытаясь понять, питая уже почти увядшую надежду.

— Что ты делаешь?

— Поглощаю силы своих воплощений. Я умею расщепляться, чтобы быть во многих местах одновременно, но теперь нужно собрать все осколки воедино. Чтобы победить, придётся воспользоваться всем, что есть в распоряжении.

— А остальные колонны тоже твои?

— Моих братьев. Здесь дремлют их сущности до Часа возрождения, когда они вернутся в мир вместе со мной.

— Один из них не спал, — я указала на колонну, которая меня испугала. На ней была изображена сова.

— Мятежный Тень, — неохотно признался бог. — Он не любит людей и никогда не спит. Ищет способ выбраться. Это он призвал Легион, ту мглу, которую я замуровал в проходе. Нужно укрепить его темницу и загнать Легион обратно, иначе быть беде.

— Почему твой брат не любит людей? Они его чем-то обидели?

— Он сам себя обидел. По жизни.

Я задумчиво хмыкнула. Звучало не слишком внятно. Не знаю, насколько этому богу можно верить. Может, он с Тенью заодно. А может, Тень вовсе не злой. Хотя от воспоминаний о его жутком взгляде у меня до сих пор поджилки трясутся. И эта мгла… вот в ней точно ничего хорошего нет. Все мои инстинкты кричат об этом.

— Почему на твоей колонне вырезан кот, а на остальных птицы?

— Ого! Я и забыл, какой надоедливой почемучкой ты была в детстве, — издевательски усмехнулся он. — Коты тоже птицы.

Я ничего не поняла, но больше не спрашивала, чувствуя, что веду себя глупо, по-детски. Просто сложила руки на груди и смотрела на него выжидающе.

— Мои братья были нормальные и выбирали себе нормальные тотемы, а мне захотелось чего-то необычного, небывалого. Мне всё время этого хотелось, — его голос стал далёким, полнился тоскливыми воспоминаниями об ушедших безвозвратно временах. Я ему почти верила. Уже успела придумать новую порцию вопросов, как бог вскинул руку:

— Тише!

Снова раздался гул. Затряслись камни, которые закрывали нас от хищной мглы. Я спряталась за колоннами. Это конец! Бежать больше некуда. Загрохотали тяжёлые удары, под которыми огромные валуны рассыпались в пыль. От страха сводило живот и становилось трудно дышать. Огненный зверь, ну где же ты!

— Брат мой, Ветер, помоги, — прошептала я молитву.

— Кто бы ему помог, — невесело усмехнулся бог и выставил меч.

Мгла ворвалась на площадку непроглядно чёрным туманом и замерла возле полыхающего голубым клинка. Удивилась? Испугалась? Оценивала? Бог воспользовался замешательством и со свистом рассёк мглу. Закружился стремительным стальным вихрем. Микаш сражался невероятно по человеческим меркам, ловко, непредсказуемо, но тот, кто владел его телом сейчас, двигался совсем по-другому. С нечеловеческой гибкостью и скоростью наносил настолько мощные удары, с которыми бы не сравнились даже удары лучших телекинетиков. И всё же он проигрывал. Я слишком хорошо знала, как выглядят полные отчаяния рискованные выпады. На грани проигрыша. Но он вывернулся. Смог. Загнал мглу обратно в проход и приложил руку к стене. Камни с грохотом закрыли нас от врага. Тяжело дыша, бог вернулся к расстеленным шкурам и привалился спиной к стене, как любил делать Микаш. Аж сердце защемило.

— Не хватает веры, — с досадой произнёс он. — Я думал, что когда та, которая обращалась ко мне в своих молитвах чаще других, будет здесь, силы вернутся. Но, видно, веры одного недостаточно. Люди забывают нас: не молятся, не приносят подношений, обзывают демонами. Наша власть ослабевает, становится зыбкой, нереальной. Остаётся лишь примкнуть к Легиону, чтобы не уйти за грань прежде времени. Из-за этого он и смог разбить печати и выбраться наружу.

В синих глазах скорбь. И мне даже чуточку его жаль. Но больше любопытно.

— Что плохого в том, что люди стали более свободными и сами распоряжаются собственной судьбой? — такой вопрос задал бы Вей, но теперь и мне захотелось узнать ответ из первых рук.

— Свободные? — он брезгливо скривился. — Вами правят глупые предрассудки и бесполезный метал. Ради них вы готовы на такие жертвы, которых нам даже на рассвете времён не приносили. Почему когда Легион погнался за тобой, ты не позвала на помощь золото или вашу родовую гордость?

Он прав. В лабиринт меня и Микаша загнали предрассудки, Вейаса — жажда признания, родовая гордость. Из-за них мы готовы были рискнуть всем и погибнуть. Но нет, конечно, я звала на помощь не их.

И всё же мне страшно верить красивым и правильным чужим словам. Один раз я уже попалась на такую удочку, теперь буду умнее. Добрые незнакомцы не помогают попавшим в беду девушкам просто так.

— Я не звала тебя и не молилась.

Не сводя с него взгляда, я достала из вещей нож и поднесла к собственному горлу. Убить себя намного проще, чем Микаша... или бога.