Стражи Красного Ренессанса

— Биологом? — неуверенно произнес министр.

— Знаете, — Гордеев поднял руку с татуировкой в виде трех "К", — что это означает?

Влад усмехнулся. А ведь молодец Роб! Задает нужные для фиксатора вопросы, правда не в той последовательности. Но на самом деле это и не принципиально. На мониторе круг, означающий биополе Зайцева, потускнел — министр озадачился.

— Причем здесь…

— Что это означает? — повторил вопрос звеньевой.

— Не знаю, — растерянно вымолвил министр, — я никогда не… задумывался…

На мониторе появился текст "фиксация состояния неуверенности", Влад кликнул подтверждение.

— Это означает, — сказал Роб, — Конкордат Красных Комиссаров. Смотрели про них кино?

— Да, — Зайцев побледнел, — но это просто фантастика… разве это может… это может… быть…

— В этом мире все возможно… — Гордеев натянуто улыбнулся, — Александр Валентинович, успокойтесь, пожалуйста. Вам ничего не угрожает.

Министр кивнул, однако бледность с его лица не сошла.

— В самом деле, успокойтесь, — Роб усмехнулся, но это получилось у него неискренне, он показал три пальца, — я хочу быть уверенным в вашей адекватности. Александр Валентинович, ответьте на глупый вопрос, сколько вы видите пальцев?

— Роберт, послушай… — министр скорчил мученическую гримасу.

— Сколько вы видите пальцев? — повторил вопрос звеньевой.

Влад взглянул на круг, обозначающий биополе Гордеева. В нем сквозь ядовитую зелень пробивались ярко — оранжевые роднички, постепенно становящиеся огненно — красными — признак нарастания неуправляемого гнева.

— Три… — выдохнул Зайцев.

На мониторе появилась надпись "автореакция зафиксирована". Влад кликнул подтверждение и зашептал в микрофон:

— Роб, нюхает ли он трусы девочек, запершись в чулане, можешь не спрашивать. Я эмоциональный всплеск зафиксировал в самом начале, когда ты только вошел. Сейчас я переправлю информацию на психосканер, подожди секунд десять — пятнадцать.

Гордеев чуть дернул головой, сел за стол напротив министра. Прикрыл веки и сделал глубокий вдох.

"Это правильно, — подумал Влад, пересаживаясь на другое кресло, — нужно успокоиться".

Черноземов переправил на сканер информацию о биополе не только министра Александра Зайцева, но и своего звеньевого. Страж предполагал, что все, происходящее сейчас в труфоруме, записывается в нескольких режимах и автоматически отправляется тем, кто имеет звание "выше куратора", подлинным хозяевам Советской Конфедерации, и уж если ему поручено следить за собственным шефом, то запись биоимпульсов Гордеева во время дознания им не помешает. По большому счету, провести работу с министром мог и следователь Бердибеков или кто‑нибудь из его команды. Но большие боссы решили иначе. Возможно, весь этот спектакль — важный экзамен, устроенный специально для Роберта. Пройдет с честью — поднимется на новую ступень, войдет в число избранных. Да, именно так в криптоэлиту и стараются отбирать, заставляют переступить через себя, пожертвовать чем‑то личным во имя общей цели… наверняка именно так.

На мониторе психосканера отобразились две человеческие фигурки. Над той, которая обозначала министра Зайцева было написано: "Предварительная оценка достоверности информации = 99,87 %", над той, что обозначала Гордеева: "Предварительная оценка достоверности информации = 90,11 %" — почти на десять процентов меньше. Это и не удивительно. Детектору лжи труднее раскусить Роба, поскольку ему не задавались контрольные вопросы, и соответственно его эмоциональное состояние не обрабатывалось фиксатором.

— Можно начинать, — шепнул Влад в микрофон.

Звеньевой открыл глаза, посмотрел исподлобья на Зайцева и заговорил:

— В одиннадцать часов тридцать минут по московскому времени и в четырнадцать тридцать по новосибирскому ваша дочь, Мария Александровна Зайцева, вылетела рейсом Ростов — на — Дону — Новосибирск…

— Роберт, — перебил его, запинаясь, министр, — ты так говоришь, как будто она тебе никто… как будто чужая… вы ведь два года… нет, больше… вместе…

Влад мысленно присвистнул: "Вот оно что! а у Роба губа не дура. Если спать, так с королевой. Тесть на экзекуции у зятя. Шекспировская драма, мать его".

— В восемнадцать сорок по новосибирскому времени, — хрипло продолжил звеньевой, — самолет приземлился в Толмачево. Вы встречали свою дочь в аэропорту?

— Она у меня единственная, — министр, достал платок и вытер лоб, — пойми, Роберт… я не могу свидетельствовать…

И вдруг Гордеев сорвался. Он подскочил к Зайцеву, резким рывком выдернул его со стула и бросил на стол, отчего, казалось, тот вот — вот развалится.

— Слушай меня! — закричал звеньевой. — Слушай!!! Мне тоже тяжело! Ты думаешь, это просто допрашивать тебя?! Смотреть в твои глаза, вспоминать Машу и допрашивать?! Я спрашиваю тебя, это просто?! Отвечай, давай!!!

Влад бросил взгляд на монитор фиксатора, круг, отображающий биополе Гордеева, был пурпурным с огненными всполохами — ярость не напускная, самая что ни на есть настоящая. В таком состоянии Черноземов видел шефа впервые.