Стражи миров

Рикон сидел возле Чары, не выпуская из руки тонких пальцев девушки и не в силах отвести от неё глаз. Она изменилась. Так сильно и так быстро… Как Страж, он физически не мог почувствовать силу её магии, ведь именно по этой, присущей очень немногим людям особенности и выбирали себе всадников Крылатые кони. Но он прекрасно видел, как ощущают эту силу остальные. Как поворачиваются в её сторону все головы — магов, Псов, Крылатых, едва она начинает говорить. И как напрягается от этого внимания хрупкая кисть в его руке. Как опускаются плечи под грузом власти. Как темнеют прозрачные глаза. Эта новая Чара заполнила его сердце без остатка, заставляя переживать её боль, как свою.

И всё же она оставалась самой собой, вспыхнув от радости, когда узнала, что Старшие дали Псам разрешение переселиться в мир Трёх Лун, где свободных и диких лесов Озёрного края им хватит на многие поколения сытой жизни. И о том, что все люди и Псы понимают друг друга с лёгкостью, недоступной магам.

Неуклюжую тёплую одежду значительно облегчили — кони могли защитить всадников от снега, как выяснилось, хоть и не от холода. Ликос и Огги познакомились со своими Крылатыми. Огги едва мог слышать серого конька, но отвечать получалось только вслух. Ликос словно родился всадником — буланый Павин остался им доволен. Псы ерошились, готовясь карабкаться по ледяным скалам, но их это не пугало — они выходили прямо сейчас, остальные должны были показаться над Цитаделью на рассвете. Элементом неожиданности служили Крылатые. Животы и шеи их прикрывала синеватая, тонкого плетения броня, крылья защищала собственная магия. Убить Крылатого никогда не было простой задачей… Остальные тоже вооружились — и магией, и железом. Основной задачей было создать Чаре, которая шла одна и с другой стороны, возможность пробиться за стены замка. Там ей придут на помощь Аарис и Геса… Если, конечно, они всё ещё имеют такую возможность. Больше тянуть было нельзя — Псы потянулись к выходу, Чара и Дарель вышли следом.

Девушки постояли, глядя как исчезают в темноте лохматые длинные тела.

Эта Чара действительно была ТанеРаас, и дело не в одежде — в ней неуловимо изменилось что-то другое, дремавшее всё это время в глубине её загадочной души. Кончики обнажённых пальцев украсило слабое свечение, и ни одна снежинка не касалась непокрытой головы.

— Прощай, ведьма Дарель. Береги Огастоса. Береги моего Коня. Я отдам всё, чтобы мы все увиделись снова!

Чара натянула перчатки, повернулась и совершила головокружительный прыжок, мелькнув высоко на осыпи предгорья. Следующий прыжок сделал её невидимой глазу.

Светало. Все потянулись к выходу.

Лунгта помог Дарель взобраться к себе на спину и прогудел: «Держись. Пристегнись. Я обещал Чаре, что смогу тебя защитить».

Ликос и Огастос с хохотом, никак не соответствующим моменту, взвились в небо: впервые за две сотни лет — маги на Крылатых! Майстер Гросс вздохнул одновременно с кобылой Раэль, глядя на это безобразие. Рикон и Злой Рок задали темп, и крылатые тени растворились в предрассветных сумерках. Резко и неожиданно прекратился снег.

Чара совершала гигантские прыжки. Вверх. Передышка. Наметить цель — снова вверх. Скалы, покрытые льдом и снегом, послушно слову притягивали её к себе при приземлении и отталкивали в прыжке. Её несла вверх сила, наполнявшая каждый вздох. Но ноги всё равно оскальзывались, и она барахталась в пустоте, слабо удерживаемая ненадёжным льдом, пытаясь найти опору, замирая от ужаса, оставаясь самой собой.

Чара запрокидывала голову, но всё, что она могла видеть — нависающие над ней, закрывающие небо чёрно-серые камни скал.

Вверх, передышка, вверх, вверх, вверх!

От кожи перчаток ничего не осталось, и она цеплялась за что могла голыми руками, просто приказав им не болеть. Теперь не осталось ни земли, ни неба — только расщелистая вертикаль заледеневшей каменной стены.

Она поднималась вечность, но и у вечности, оказывается, есть конец — с острого пика, на котором она присела, едва удерживаясь, Цитадель Фресс была видна как на ладони. Морозно розовело небо. Вся оборона замка была направлена в сторону равнины, откуда на приличной высоте неслись к нему пять крылатых теней, а справа, у высоких зубчатых стен, мелькали серые спины Псов. Она коснулась слова и прыгнула…

Окно разлетелось со звоном, приглушённым тканью тяжёлых портьер. Аарис и Геса вскочили одновременно, чтобы помочь Чаре подняться с пола. С этой стороны замка даже не слышно было звуков боя, а он уже шёл. Аарис только взглянула на руки девушки и накрыла их ладонями, беззвучно шевеля губами. Но это не помогло. Чара тряслась, глаза у неё нехорошо горели, губы побелели и растрескались, дыхание с хрипом вырывалось изо рта, но она порывалась идти.

— Сейчас, сейчас, — зашептала Геса, поднося к её губам бокал с розовой жидкостью. — Выпей. Поможет.

Аарис отпустила руки девушки.

— Геса, иди впереди. Чара, закройся. Это не на всех сработает, но всё же…

Прошелестело слово. Они вышли в длинный, хорошо освещённый и очень тёплый коридор.