Стражи панацеи (СИ)

Визант решил молчать насколько это возможно. Но и незнакомец упорно молчал, пока Визант не стал испытывать лихо, желание действовать, однако же, его будто невидимая рука удерживала на стуле. Он опирался то на один, то на другой локоть.

— Может, чего хотите? — вдруг раздался глубокий баритонный голос на русском языке, совсем несуразный для худощавого человека.

— Хочу, чтобы вы меня освободили. У какого-нибудь бара, чтобы я выпил и спокойно отправился домой, считая недоразумением то, что случилось.

Лицо хозяина восторжествовало на секунду. Визант отчётливо понял, что проиграл, не сумев держать язык за зубами. Видно, перед ним сидел телепат.

— Так и будет. Только чуть позже.

Незнакомец встал и обошёл гостя сзади, в эту секунду вошёл помощник, помоложе, тоже одетый в чёрное. Он поставил на стол какой то предмет, накрытый чёрной тканью.

— Смотрите на него, — раздался голос из-за спины Александра.

Помощник сдёрнул покрывало с предмета, который оказался чёрным

шаром на подставке, вроде огромной жемчужины, размером с кокос, переливавшийся бликами от пламени свечей на стенах.

— Магический кристалл, — усмехнулся Визант, которого искренне забавляла эта процедура. — Я не поддаюсь магии.

— И не надо. Просто смотрите на кристалл, — соглашался голос сзади.

Визант ощутил приятное тепло у головы. Комната вдруг ярко осветилась, до рези в глазах, так что нельзя было взглянуть на источники света. Взгляд приковывался к кристаллу, засиявшего так, будто его поверхность была усыпана мелкими бриллиантами на его чёрной поверхности. Через секунду взгляд нельзя было отвести, будто он притягивался магнитом.

Маг что-то шептал в затылок, скороговоркой, вроде бы на русском, Визант разбирал некоторые слова, но не улавливал общего смысла и поэтому сразу всё забывал, кроме названых имён, тёмными пятнами плавающими в его мутной памяти. Среди них выделялись Вера, Дюран и его собственное имя. Всё происходило как после сна, когда остаётся ощущение, но не содержание увиденного. Однако же он ясно слышал внутренний голос, говоривший ему, что нет никакого волшебства, и потому нет смысла сопротивляться, а этот сеанс нужно принять как забавный спектакль, который закончится, и даст неизведанный опыт и стойкий иммунитет к подобной психологической агрессии.

Однако же и этот голос вскоре исчез, тёмный кристалл превратился в огромную чёрную дыру, поглотившую его сознание.

***

— Ну что же, магистр, — победоносно изрёк Спирин. — Скоро проверим, не забыли ли вы квалификацию. Раз храните это магический кристалл из гематита, значит, всё ещё не отреклись от своего прошлого. И он погрузился в бессознательное состояние, даже без транквилизаторов.

— Этот кристалл просто очень дорогая вещь. А транквилизаторы могут только усилить его бесконтрольность.

— Понимаю… Эту вещь подарила вам наша организация, чтобы вы могли использовать силу Марса против наших врагов. Искали камни по специальному заказу.

— Вы ещё в прошлый раз обещали оставить меня в покое, — устало выговорил Стром.

— Я бы и сам рад. Но меня вынуждают обстоятельства. И я не прочь скрыться за три девять земель и выращивать цветы.

— У того, что вы задумали, нет хорошего конца, — в очередной раз заключил маг. — И быть не может.

— Жизнь, уважаемый, магистр, вообще трагична, — преспокойно отвечал Спирин. — Я не буду жалеть, по крайней мере, что действовал вопреки своей воле. Вы же и мне предрекли невесёлую судьбу, — он бросил взгляд на Строма, сидя за столом, на котором ещё стоял хрустальный шар, инкрустированный чёрными алмазами, накрытый полотном.

— Воля — это всего лишь средство. Измените цель.

— На какую? Я лучше буду служить злу, чем лизоблюдам, у которых нет ни мужества, ни разума, чтобы выбрать сторону зла или добра. Да здравствуют воины света, способные принять вызов. Я сниму перед ними шляпу, — с пафосом и долей насмешки воскликнул Спирин.

— У меня только настоятельная просьба — отпустите моих людей, — попросил Стром, потеряв интерес к моральной стороне разговора.

— Они освободятся, когда мы будем свободны от вас, — резко отказал Спирин. — Вы забыли дать мне ключ от закодированного сознания нашего гостя.

— Это всего лишь два слова, — магистр вынул из грудного кармана конверт и пододвинул в сторону собеседника.

— Поймёт ли он что-нибудь?

— Не должен. Он будет уверен, что действует по своей воле. Я запустил механизм спящей в нём ненависти, и указал её объекты. Согласно той истории, которую вы поведали о нём. Вы ведь мастер манипулировать человеческими недостатками. В любом человеке таится обида, достаточно её инициировать и направить в нужное русло. А теперь позовите моих слуг, пусть проведут меня в келью.

Медиум ослаб настолько, что с трудом удерживал свои плечи на локтях, голова вконец упёрлась подбородком в грудь.

Искусный интриган и провокатор Спирин внутренне торжествовал от ещё одной промежуточной победы.

***