Стражи панацеи (СИ)

— А разве он не увлёкся тобой из-за твоей родословной? Удовлетворенное честолюбие — единственный товар, которым он не обладает.

— Сэр, хочу вам напомнить, что благодаря ему вы становитесь акционером одной из самых крупных нефтяных компаний. Вы неслыханно разбогатеете.

Беатрис только парировала обидный выпад, но лицо Крононби раздражённо вспыхнуло, он ринулся к юной родственнице, даже напугав её. Однако же он тут же и остановился перед ней, как вкопанный.

— Беатрис, само по себе, уже опасно знать подобные тайны, — предупреждал он. — Вот видишь, как быстро он привязывает тебя к себе, делая свидетелем. Он заботится о своей безопасности за твой счёт. Разве он не мерзавец?

Принцесса опустила задумчивый взгляд, в котором отражались ирония и правота.

— Мы просто хотим друг другу доверять, а поэтому должны как можно больше знать друг о друге. Я сама настаивала раскрыть мне некоторые тайны. Раз преследуют его, значит, преследуют и меня, пока мы вместе. Так что сделайте одолжение, Эдуард, не участвуйте вы в этой охоте.

Беатрис покидала кабинет и никаким окриком или мольбой нельзя было её остановить. Лорд, провожая её бессильным злобным взглядом, столкнулся с одним из самых неприятных чувств, — с тем, что его родственница фаворит в общественном мнении, может стать посмешищем. Раздражение смешивалось с невозможностью повлиять, так же как и смириться.

***

Визант помнил нападение в отеле, неизвестного старца в тусклой комнате, и то, как летел в самолёте из Будапешта в Лондон. Он ощущал провалы в памяти, но понимал, что его могли загипнотизировать, практика, к которой прибегали спецслужбы. С другой же стороны, не было явных научных данных, что человека можно настолько зомбировать, чтобы полностью подчинить его волю. Но если и была такая попытка с ним, то кто, и с какой целью это сделал?

Чтобы не терзать себя догадками, Александр решил выбросить из головы этот казус и принялся изучать прессу за три дня своего необъяснимого отсутствия.

Очень скоро, он наткнулся на статью, не просто взволновавшую его, а давшую новый старт тем мыслям и чувствам, от которых он хотел бы избавиться.

Итак, принцесса крови, отпрыск шотландского королевского рода, Беатрис Стюарт, сошлась с одиозным миллиардером, владельцем крупнейшей электронной компании «Media Tech», Борисом Дюраном, как утверждали некоторые газеты.

Мало того, что Дюран находился в Англии, он ещё и успешно соблазнил леди из высшего общества, защищая себя, таким образом, от врагов. Трудно было представить более удачную «пиаровскую» стратегию для магната изгоя.

«Вот, свинья, — вдруг воскликнул внутренний голос Византа. — Всех обвёл вокруг пальца».

Рефлексирующий Александр поймал себя на внезапном порыве ярости, причина которой, возможно, была заложена в подсознании, во время недавнего загадочного похищения.

Визант никогда не испытывал ненависти даже к врагам, считая их просто опасными персонами, которым следует противостоять в силу долга, или своих убеждений. Борьба сопровождалась азартом и здоровой злостью, но в мстительность он не впадал. Когда враг повержен и уже не опасен, следует лишь оставить в памяти опыт.

Нужно было встретиться с Верой, она должна хотя бы отчасти прояснить картину, поскольку была свидетелем его похищения. Впрочем, этот шаг напоминал хватание за соломинку.

Кто же его всё-таки разводил: Дюран, или Спирин? Конечно же, Дюран. Иначе как объяснить, что пресса выведала о его отношениях с принцессой, когда до сих пор общественность ничего не знала об убийстве Пайка, его причинах и последствиях. Магнат просто спасал свою шкуру, и ничего не делал, чтобы предотвратить мировую катастрофу.

Визант делал вывод — Дюран пособничал вольно или невольно тем, кто замыслил устроить ядерную атаку в стране третьего мира, чтобы спровоцировать неизбежную широкомасштабную войну в стане недругов Запада. Или, на худой конец, поссорить крупные державы, такие как Россию и Китай, Индию и Китай, или Пакистан и Индию, чьи экономические успехи, военная сила, и партнёрство, уже угрожают могуществу союза Европы и США.

Но почему молчала российская власть, которой Визант передал достоверные доказательства в подготовке военной авантюры западными спецслужбами? Российское руководство опасалось обострения отношений с Западом больше, чем крупного конфликта на Востоке? Или же сведения не дошли до высшего руководства страны?

Визант ужасался собственным догадкам, желая проснуться от них, как от кошмарного сна.

Вдруг он вспомнил, что его копии хранились в ячейке банка. «Стоп», — воскликнул про себя Визант, возбуждённый спасительной идеей. Нужно сбросить эти сведения в прессу, но так, чтобы самому остаться вне подозрений. Подставить того же Дюрана. Тот мнил себя спасителем мира, но изменил своим первоначальным намерениям, или вовсе их не имел, и почему бы тогда не сделать так, чтобы он поплатился за свой наглый обман. Злоба у Византа нарастала. Дюран с самого начала только и хотел, чтобы удовлетворить своё тщеславие, влияя на закулисную политику, заодно и набивая цену своей шкуре.