Стражи. Последний из первых (СИ)

Опасного? В разведфлоте? У нас даже дышать опасно. Каждая операция с момента планирования получает гриф Совершенно секретно. А у капитана заранее заготовлены письма с соболезнованиями для родственников каждого из членов экипажа. Но ей об этом лучше не говорить.

- Да все нормально. Никаких происшествий. В основном патрули – ответил я.

- Это у разведчиков-то? – отец вздернул одну бровь.

Его не обмануть таким ответом. Он знает, как устроен флот.

- Ну да, у нас ведь маленький корабль. В боях нам долго не протянуть, вот и отсиживаемся по дальним секторам – немного неправдоподобно оправдался я.

В голове невольно всплыл бой над Розой 3. Падение на планету, комплекс…

Отец резко отшатнулся от стола и посмотрел на меня. На его лице четко читается беспокойство.

- Отец? – позвал его я, пытаясь выяснить, что происходит.

Он продолжал внимательно смотреть мне в глаза.

- Дорогой? – даже мама начала волноваться.

Отец как будто вышел из ступора, проморгался и отвернулся.

- Ничего, простите, просто вспомнилось кое-что из своих военных лет – отмахнулся он, потирая шею. Под пальцами мелькнула наша семейная татуировка. У меня на шее точно такая же.

- Все точно в порядке? – переспросил я.

- Да, все хорошо. Кстати Джульетта, мы ведь тебе даже слова вставить не дали. Как у тебя дела? – отец сменил тему.

- Точно-точно, вы с Володей еще не собираетесь пожениться? – неожиданно спросила мама.

От такого вопроса у Джули даже ложка из рук выпала. Я едва не захлебнулся чаем.

- Же… жениться… Я и он? Мы… жарко что-то – у меня сложилось впечатление, что у Джули резко отказал тот отдел мозга, что отвечает за построение фраз.

Бедняжка сидела и махала на лицо рукой, пытаясь взять себя в руки.

- Мам – всем своим видом я старался показать маме, что этой темы лучше не касаться.

- А что я такого спросила? – невинно поинтересовалась она.

Джули продолжала краснеть.

- Кстати, отец, Алистер Торквелл просил передать тебе привет, – постарался я уйти от темы.

- Алистер? Он еще жив? – иронично спросил отец.

- Да и прекрасно себя чувствует, – подавив смешок, ответил я.

Дальше разговор зашел о моем отце и полковнике Торквелле. О том, как они когда-то познакомились, как отец его тренировал, будучи командиром звена, и как потом кто-то кому-то спас жизнь.

Так незаметно пролетело больше четырех часов. У отца в ближайшие несколько дней работы не будет, т.к. его начальник улетел на встречу с партнерами в систему Колумб. Поэтому, он не экономил время, стараясь наверстать упущенное.

В итоге, только к вечеру мы с Джули смогли вырваться из-за стола. Мама как всегда пошутила насчет нашего свидания, а отец был недоволен тем, что мы его не дослушали. Разумеется, мы пообещали, что обязательно будем навещать их так часто, как только сможем. Мы не стали говорить, что наши корабли должны будут после завершения ремонта вернуться на дальний рубеж к линии фронта.

Пришлось еще долго объяснять маме, что на ночь мы остаться не можем, т.к. увольнительная дана до вечера.

Когда дверь за нами закрылась, мы оба облегченно вздохнули.

- Общение с родителями все-таки нужно дозировать, – заключил я.

- Да. Настолько концентрированный контакт, это уже перебор, – подтвердила Джули, когда мы выходили из дома.

Уже начало смеркаться. Отсюда открывается неплохой вид на город, который уже начал зажигать огни. В глаза сразу бросился луч красного света уходящий в небо. В той стороне ведь находится мемориал первой волны. Обелиск из черного лунного камня с укрепленным на нем фрагментами обшивки нашей академии, крейсера первым вступившего в бой, и нескольких МПИ. По всему обелиску нанесены имена погибших и пропавших без вести в ходе той первой атаки Мортрексов.

- Джули, давай сходим туда, – я указал в сторону луча света.

Она кивнула. Объяснять не было смысла. Ей тоже хотелось проведать старых друзей. Могил у них нет, т.к. нашли немногих. Да и тем был уготован билет в крематорий и вечный покой в мавзолее недалеко от обелиска.

Вновь поймав такси, мы быстро добрались до площади Первой Волны, как теперь ее называли. Именно сюда рухнул самый большой обломок Академии, так и не успев сгореть в атмосфере. Народу здесь немного. Большинство – какая-то шпана, веселящаяся на скамейках по периметру площади. Но есть и несколько людей, которые явно пришли отдать дань уважения тем, чьи имена вырезаны на обелиске.

Я остановился метрах в пяти от памятника. Из вершины обелиска бил луч кроваво-красного света. Боже, сколько же здесь имен. На этой каменной глыбе, высотой в восемь с лишним метров, не было даже маленького кусочка, на котором не было бы надписи. Я знал многих из погибших в тот день. Семен Скирда, Валери Айронс, Билл Фрост, Аясэ Хаято, наш инструктор Сергей Калина и еще очень много имен сейчас всплывало в памяти.

- Смотри, Алекс, там Эдна – Джули указала на одну из строк. Ее голос дрожит. Она едва сдерживается.