Стражи волшебных миров

Трезвый или пьяный, барон был обладателем опасного качества — «громового кулака». Редко кто переживал его удар. Это же качество досталось трём его сыновьям. У двоих его дочерей были другие способности, одна могла неограниченно зависать в воздухе на небольшой высоте, другая прыгала на высоту в четыре роста человека, но ненадолго. Обе они были вооружены большими луками. Это позволяло им отстреливать противника, оставаясь в безопасности.

Отец принял условие благородного боя. Поскольку барон в запальчивости подъехал к замку слишком близко, сразу после принятия отцом условий боя я спустил стрелу баллисты.

Я даже не ожидал, что настолько хорошо пристрелял местность перед замком. Стрела пробила барона насквозь. Его старший сын несколько мгновений опупело смотрел на погибшего отца, а затем заорал, что как совершеннолетний старший сын и новый барон ага Пфальфен он также вызывает отца на бой. Снаряд из катапульты его не убил, он попал ему по ноге и бросил на землю вместе с конем, на котором тот сидел. А вот конь, похоже, умер после того, как рёбра были проломлены камнем из катапульты. Новый барон Пфальфен попытался выбраться из-под коня, но даже сквозь опьянение понял, что ему очень больно двигаться.

Отец скомандовал кавалерийскую атаку. Пробегая мимо меня к спуску со стен, сказал, что я остаюсь на стенах, и заодно пообещал отрубить мне голову, если я ещё раз посмею выстрелить без его команды.

Второй сын попытался сражаться, но отец просто вынес его из седла копьём. Он был пьян и даже не подумал отклониться. Остальные дети сдались. Я видел со стен, как они становились перед отцом на колени, кланялись и произносили слова клятвы детей. Я не слышал, что они говорят, но и без этого знал каждое слово. Клятву новому отцу нас заставляли учить всех, на всякий случай. Это была обязанность всех детей благородных людей — знать эту клятву и соблюдать её.

Старших детей барона стражники подобрали и отнесли в камеры для пленников.

Отец вернулся с поля и сразу набросился на меня:

— Кто тебя просил его убивать? Думаешь, он на войне не пытался со мной драться? Каждый раз, когда напьётся, он шёл ко мне задираться. Я бил его по чану, а на следующий день мы вместе воевали против волков. Сейчас бы я его немного помутузил, потом он недельку посидел у меня в камере, и мы получили бы хороший выкуп. Его дети мне вообще не угроза. А теперь скажи мне, кто будет править в его замке?

Я посмотрел в сторону Алесания, старшего брата.

— У Алесания много способностей, но умения быть терпеливым правителем среди них нет. И потом, если я его отправлю туда, его не будет здесь. Мы ослабим защиту нашего замка и оставим его в одиночестве там. Оба замка будут лёгкой добычей. До сих пор я был уверен, что через земли ага Пфальфена не пройдёт никакой враг. Теперь и это направление открыто. А желающих заполучить лёгкую добычу вокруг более чем достаточно, сам видел.

— Можно построить временный лагерь на месте горелого села, а в замках держать наместников с гонцами. На какой замок нападут — туда из временного лагеря и придём.

— Ух ты какой стратиг! А кто защитит запасы зерна в замках? Тут же семена для сева, для всего села. Сейчас мужики пропьют всё зерно на самогон, а по весне прибегут ко мне зерно взаймы просить. Без защиты замки будут грабить даже небольшие разбойные банды. Или те же селяне. А весной вымрем от голода.

Я понурился и замолчал. Даже победа на войне оказалась моей ошибкой.

Вечером трое детей барона ага Пфальфена сидели за общим столом на правах младших детей и грустно ковырялись ложками в каше без мяса. Если бы победил барон, сейчас бы мы вот так сидели в конце стола. Ситуация навевала грустные мысли. Нам официально предоставили новых братьев и сестёр. Младшего сына звали Сигурн, старшую сестру Самата, младшую Сигура. Нас заставили поклясться, что мы будем считать их своими и не умышлять никакого зла. Но в то, что мы будем доверять им, как-то не верилось.

Ночью мне приснился прелюбодейный сон. Сначала мне снилось, что какой-то друг ведёт меня через гостиницу, в которой множество мужчин занимались друг с другом запрещённой любовью. Когда я вспомнил, что это считается смертным грехом и начал молиться, друг высунулся в окно и начал страшно ругаться на какого-то неловкого возницу на улице. Потом сон изменился. Мне снилось, что я вышел из своей комнаты, спустился на сеновал… А там было нечто восхитительное, но я не успел увидеть, что именно. После этого меня выбросило из сна. Несколько минут я просто молился. Потом решил проверить, что творится на сеновале. Встал, накинул лёгкую одежду, взял меч и пошёл.

У нас два сеновала, один ближний, для расходных операций, когда надо покормить скотину во дворе замка. Второй — большой сеновал — находится за маленькой стеной, на хозяйственном дворе. Именно там и происходили события сна.