Стрекот кузнечика: встреча с ночным миром

– Милосердие – право сильного. И сильный карает, а не мстит.

– Я буду карать, они заслужили это, – ответил Евгений также мысленно.

– Заслужили смерть? За пару синяков и ссадин? – с укоризной посмотрел Макс.

Их мысленный разговор приговорённые не слышали.

– Нет, нет, не надо, пощади, не надо больше, – в панике, от перехватившего дыхания они стали заикаться, заметив пристальный взгляд Евгения.

Они ещё больше вжали головы в плечи и сжались в комок, глаза округлились от ужаса, когда Евгений потянулся и поднял их, сначала одного, потом другого по очереди притянул за шею и поцеловал место укуса, позволяя ранке затянуться. Отпустив их, он посмотрел на Макса.

– Так лучше? – мысленно спросил он.

– Определённо, лучше, – ответил Макс.

Григорий и Иннокентий заметили, что место укуса больше не болело. Ощупав себя, поняли, что раны больше нет. Взволнованные и притихшие, они смотрели на Евгения, ожидая его дальнейших решений. Будет ли он милостив к ним, они могли только надеяться.

– Называйте меня Исходный. Будете исполнять все мои приказания, и я оставлю вам жизнь, – повелительно произнёс Евгений.

– Понял. Я буду делать, что скажешь, Исходный, – прошептал Иннокентий.

– Благодарю, Исходный, – не веря своему спасению, сказал Григорий.

– Сколько они сидели у тебя здесь? – мысленно спросил Макс, намекая на их естественные потребности.

Евгений, поняв намёк, выложил на стол денежную купюру и приказал:

– Будете прислуживать мне здесь, закупите для себя продуктов и возвращайтесь.

Иннокентий робко взял купюру и попятился к двери, за ним также осторожно последовал Григорий.

– Расскажешь? – спросил Макс, когда они ушли.

И Евгений рассказал про своё детство и двоих подростков, что не давали ему жить спокойно, вечно придирались, пытаясь оскорбить и унизить или отнять что-нибудь у Евгения, а когда он сопротивлялся, били его.

– Мы, Исходные, обладаем даром забывать всё, что не хотим помнить, даже свои прежние имена, если захотим, можем забыть. Именно поэтому нас называют Исходными. В нас течёт столь древняя кровь, что с помощью силы этой крови первые Исходные забывали свою человеческую натуру, человеческую жизнь и даже свои имена. Их стали называть просто Исходные, от них пошли все вампиры. И если Исходный вместе со своей кровью желает передать свою силу и знания, то получается другой Исходный, в остальных случаях получаются просто вампиры, которые не обладают тем могуществом, что есть у нас. Я прошу тебя, Женя, используй свою силу ответственно и с толком, – мягко произнёс Макс.

Григорий и Иннокентий, закупив продукты, стояли на остановке и никак не могли решиться сесть в автобус. Заставить себя вернуться у них не хватало ни храбрости, ни сил. Идти домой тоже не было смысла, у Евгения было их приглашение. Так они просидели на остановке весь вечер, а ночью накрапывающий дождь вынудил их искать укрытие. Они пошли в кино и смотрели все сеансы без разбора до самого утра. Когда они вышли, уже светало. Солнце пробудило в них надежду.

– У меня бабка в Твери, поедем? – спросил Григорий.

– Поедем.

Они со всех ног понеслись к электричке и вскочили в последний вагон, едва успев купить билет. Добрались без происшествий.

– Бабушка! – обрадованно крикнул Григорий, обнимая и целуя старушку.

– Внучок, дорогой! – прослезилась старушка от счастья.

– Это мой друг, Кеша, бабуль.

– Здравствуйте, бабушка Клаша, – поздоровался Иннокентий.

– Можно мы у тебя погостим? – спросил Григорий.

– Конечно, внучок, заходите в дом, я сейчас пирогов напеку. Ну, как у вас дела в городе?

– Да всё хорошо, бабуль.

На стол, помимо пирогов с вареньем, бабушка достала всё, чем могла угостить внучка с дороги. И солёненькие грибочки, и домашние соленья, и квашеная капуста да жареная картошка с луком. А внучок выложил на стол свои покупки, что они сделали с другом вчера.

– Я так рада, что ты приехал, внучок. Родители как?

Так, за разговорами друзья успокоились. А бабушка всё рассказывала, сколько всего успела сделать заготовок на зиму. Сколько банок с огурцами и помидорами, болгарским перцем, патиссонами и грибами. Показала ребятам бочонки с мочёными помидорами, яблоками и квашеной капустой. Бабушка гордилась своим садом-огородом, что давал богатый урожай.

К вечеру заморосил мелкий дождик. Ребята набрали воды из колодца и затопили баню. Попарились. Потом сели пить чай с вареньем, за тихой беседой планируя дела на завтра. Похолодало.

– Дрова закончились, внучок. Ты перед сном принеси несколько чурбачков из сарая, там, в правом углу, – сказала Клавдия Тимофеевна, затапливая печь.

– Хорошо, бабуль.

День клонился к закату, и, поговорив ещё немного о том, о сём, друзья стали укладываться спать. Но вдруг Григорий вспомнил про дрова.

– Слушай, Кеша, сбегай за дровами, а то я уже разделся.

– Сколько принести-то?

– Да пяток поленьев – этого хватит, чтоб к утру ещё раз печь затопить.

Иннокентий ушёл за дровами. И то ли в темноте он не смог найти поленницу, то ли ещё что, но Иннокентий не вернулся даже через четверть часа ни с дровами, ни без.