Стрекоза для покойника (СИ)

- Слышал, тебе жильё нужно? - спросил он.

Лука вздохнула.

- Скажи сразу, сколько? - попросила она. - Я больше тринадцати платить не смогу!

- Десять, - улыбнулся Макс, - но с условием!

- Не подойдет! - сразу ощетинилась Лука. - Плавали, знаем!

И отвернулась, собираясь уходить.

- Да ты постой, бешеная! - хмыкнул Макс. - Это не то, о чем ты подумала! У меня тут неподалёку бабушка живет. Квартира большая, двухкомнатная. Бабуля уже старенькая, больше девяноста ей. Предки мои в область перебрались, а я к ней часто заходить не успеваю - работаю в двух местах. Если согласишься, попрошу тебя за ней присматривать - убраться там, когда надо, продукты купить, врача вызвать… Справишься?

- Неужели сложно за такие деньги жильца найти? - удивилась Лука. - Даже с твоими условиями?

- Есть еще один фактор, секретный, - усмехнулся парень, - бабуля моя - как ты можешь догадаться, из наших. В свой дом обычного человека на порог не пустит. Короче, ты согласна или нет?

- Согласна! - решилась Лука. - Только вдруг твоей бабуле мой светлый образ не понравится? Ну, там, черепа, ногти чёрные?

- Она у меня не кисейная барышня, - Макс протянул ей бумажку с адресом, - ты зайди к ней завтра часиков в десять утра. Познакомься. Если все сладится, можешь сразу переезжать.

- Ок, спасибо! - кивнула Лука, но спохватилась. - Только ведь я зарплату еще не получала, а с чаевых столько не наберется.

- Договоримся! - махнул рукой Макс. - Главное, что своя девчонка!

И каждый занялся своим делом.

Луке нравилось работать в ‘Черной кошке’. Нравилась атмосфера тайны, мистический и респектабельный антураж, странные, краем уха услышанные разговоры, в которых она пока ничего не понимала. Но больше всего нравилось, что она работает на себя, точнее, на свою самостоятельность.

К счастью, с того вечера Найджела, прости господи, Паршонкова она больше в клубе не видела. Компания Муни собиралась здесь почти каждый день, и каждый раз Саня пытался ухаживать за Лукой. Это выглядело смешно, потому что Лука мухой носилась от столика к кассе, от кассы к барной стойке и оттуда опять к столикам. Иногда, когда клиентов было мало, у нее выдавалась минутка посидеть с друзьями и выпить кофе, но в основном они приходили в такое время, когда в клубе народу было полным-полно. В этот вечер, увидев Муню, Лука рассказала ей о предложении Макса, и подруга его одобрила.

- В нашей среде об Анфисе Павловне легенды ходят! Сильная ведьма, потомственная стихийница! Правда, давно уж не практикует. Вот бы ты ей понравилась! Может, она тебя бы научила чему-нибудь!

Лука пожала плечами. С тем, что стала ведьмой, она уже как-то смирилась, а вот ко всему остальному относилась пока с опаской.

На следующий день в назначенное время Лука, волнуясь, подходила к дому, стоящему через дорогу от ‘Черной кошки’. Мелькнула какая-то мысль и пропала. В представлении Луки Анфиса Павловна должна была выглядеть толстой старухой с клюкой и зоркими, несмотря на возраст, глазами.

К ее удивлению дверь открыла старушенция-божий одуванчик, подслеповато щурясь сквозь толстые стекла очков. Седые, подстриженные в каре волосы были аккуратно уложены и прихвачены коричневым блестящим гребнем.

- Я от Макса… Максима, то есть! - набрав в грудь воздуха, выпалила Лука.

- Входи, иллюминация, - хихикнула старушка, - не стой на пороге!

Войдя и сняв куртку, девушка недоуменно оглядела себя - вроде футболку одела приличную, с воющим на луну волком, а не какой-нибудь зубастой тварью, и даже причесалась. В каком месте она иллюминирует?

- Садись, чаю попьем, - сообщила старушенция, проведя её на чистенькую кухню. - Коли не сбежишь от моих вопросов, я тебе комнату покажу. А коли комната понравится - останешься жить!

- Как у вас много коль! - пробормотала Лука и послушно села на табуретку, спрятав руки с черным маникюром под столешницу.

- Ну так годков мне много, умом слаба стала, - по-доброму улыбнулась Анфиса Павловна, выставляя на стол чашки из голубого фарфора, молочник и хрустальную вазочку с конфетами. - Люблю с людьми поболтать - в старости это уже радость, а не необходимость. Как тебя зовут?

- Лука! - с вызовом ответила Лука.

- А имя-то мужское? - старушка, посмотрев на нее поверх очков, покачала головой. - Чем аргументируешь выбор, иллюминация?

- Нравится мне! - признала Лука. - Лучше, чем Луша или Луня звучит. Загадочно и… сильно!

- Сильно - это сильно! - фыркнула Анфиса Павловна. Разлила янтарный чай, взялась за молочник. - Будешь с молоком?

Лука наморщила нос, спохватившись, покачала головой:

- Нет, спасибо!

- Ты мне руки-то свои покажи, - вдруг сказала старуха.

Лука молча вытащила руки из-под стола. Ну все. Углядит бабка чёрный маникюр - пиши-пропало!

- Чёрный - вовсе не цвет смерти, - улыбнулась та и налила себе молока в чашку, - это цвет земли. Прах в землю хоронят - вот и стали люди чёрный считать цветом печали. А ведь оттуда жизнь на земле идёт - от земли, воды, огня и ветра.