Стрекоза для покойника (СИ)

Тонкий клинок по широкой дуге очертил пространство, застыв в миллиметре от горящего язычка пламени. Оно потухло мгновенно. Даже не дрогнув. А Лука не успела моргнуть, как сильные руки вытащили ее из ‘подпола’. Удерживаемая Гараниным девушка болталась, как тряпичная кукла и отчаянно болтала ногами.

- Подглядываешь? - его зрачки еще не приняли обычную форму и казались двумя щелями, откуда выглядывала звериная тьма. - Ай-яй-яй!

- Я только посмотреть, куда ты ушел! - пискнула Лука.

Яр прижал ее к себе, так и не ставя на пол. Он даже не вспотел. Лишь кожа была горячее, чем обычно.

Она закинула руки ему на шею, ощущая, как его губы прошлись по ее шее, ключице, груди. А затем… он поставил ее и отступил. Девушка едва сдержала разочарованный стон.

- Ох, тяжело мне с тобой, - качнул головой, - режим летит к черту. Поспи еще, я скоро буду.

- Ты куда? - отчего-то испугалась она.

Сейчас как возьмет свои клинки, как выйдет в туман… А там монстры!

- На пробежку, через час вернусь.

Проходя мимо, Яр чмокнул ее в нос, как маленькую. Спустя несколько минут хлопнула входная дверь. Интересно, он так и побежал? В спортивках и босиком?

Она задумчиво подобрала подсвечник, поискала глазами, куда бы поставить. В ряду бокалов на тонких витых ножках, стоящих в похожем на лесное чудище серванте намечался явный пробел. Видимо, подсвечник там и стоял. Лука открыла стеклянную дверцу. Бледный свет, уже струившийся в окно, позволил полюбоваться искусной резьбой по дереву - раму украшали дубовые листья, гроздья рябины и маленькие смешные птички с хохолками, потянула руку с подсвечником - поставить на место - и вдруг увидела упавший белый прямоугольничек. Его покрывал слой пыли - должно быть, фото раньше стояло, прислоненное к одному из бокалов, а потом завалилось назад, и о нем забыли. Она осторожно вытащила его.

Еще одна фотография из далекого прошлого. Двое мужчин: молодые, здоровенные, загорелые, смеющиеся, в военном камуфляже, стоят в обнимку над тварью, больше похожей на усеянную шипами свинью.

Борис Гаранин и Максим Бабошкин.

Друзья? Напарники? Охотились вместе? Как там говорила Анфиса Павловна - дикая охота?

Лука осторожно положила фото на место, загородила подсвечником. Прошлась по комнате - здесь было ощутимо прохладнее, чем внизу. Присела на укутанный целлофаном матрас, заглядевшись в окно. Дымка тумана становилась прозрачнее, но все еще напоминала слоены пирог. Нечасто пересвистывались птицы. Луке ужасно захотелось выйти на крыльцо. Постоять, как та женщина в видении, вдыхая утренний вкусный воздух, который не портили ни влага, ни стылый ветер, подставить горящее от ночных поцелуев лицо его ладоням. И так ждать Яра… Как ждала Марина Доманина своего Макса. Понимание пришло неожиданно - так вот чей образ привиделся при первом посещении дома!

- Встречала тебя, да, - раздался знакомый ворчливый голос. - Чаю хошь?

Лука поднялась. Никогда раньше не думала, что дом может ощущаться живым существом, которое вольно или не вольно пускать тебя на порог.

- Спасибо, Михал Кондратьич, чаю - с удовольствием! - сказала она. - И неплохо бы нам с тобой завтрак соорудить. Бегун вернется голодный!

- Они все голодные возвращаются, - хмыкнул в бороду домовой. - Что первый хозяйкин муж, что второй… Набегаются по лесу, аки гончие, и давай лопать! Никаких продуктов не напасешьси!

- ‘Возвращались’… - машинально поправила Лука, подходя к холодильнику.

- Э, нет, голубушка, - лукаво улыбнулся Михал Кондратьич, - это для вас, людей, время имеет значение. А мне что прошлое, что настоящее - все едино. Могу молочка пятидесятилетней давности попить, могу - сегодняшнего числа.

Лука ошарашенно посмотрела на него и жалобно попросила:

- Можно я не буду об этом думать? Это не обдумывается…

Домовой хохотнул и, достав с полки чугунную сковороду, великодушно разрешил:

- Можно! Давай оладий, что ли, напечем? Сметана и мед у нас есть! На чем печь будешь, хозяюшка?

- Я? - изумилась девушка.

- Ну, к холодильнику сегодня ты первой подошла, значит, хозяюшка, - разулыбался домовой. - Так на чем - на молоке, али на кефире?

Лука вздохнула и решительно полезла в холодильник.

- Туман-то какой! - с наслаждением сообщил домовой, усевшись на подоконник. - Лепота!

- Я слышала от кого-то, что отец Яра семье особняк построил, но не думала, что на болотах, - доставая продукты, как бы между прочим сказала девушка.

- Особняки на болотах не строят, это точно! - хохотнул собеседник. - Дык у нас то не особняк. Дом этот муж старой хозяйки, Алены свет Афанасьевны Доманиной, построил. Марина - дочка ее. А до него тут просто избушка была. Ведьминская. Почитай больше двух веков на болотах простояла, а потом пришли эти, огрыч-магарыч, мелиораторы! Канав накопали, ровно кроты поганые, землю на лоскуты порезали. Тьфу, срамота одна!

Михал Кондратьич пригорюнился, подперев кудлатую бороду кулачком. Даже его сиреневый спортивный костюм словно бы потускнел.

- Михал Кондратьич, а где мука-то? - спросила Лука, в душе жалея старого домового. - Помоги найти!

- Это мы можем! - тот отлепился от подоконника и полез в один из шкафов.