Стрела Бодимура

— Ладно, — смирился с моим невежеством Аскольд, — вникай. Англичане, проводя раскопки близ Мемфиса, наткнулись на разрушенную стену храма Амона-Ра. Находку датировали эпохой Древнего Царства. Египтологам удалось прочесть некоторые тексты на уцелевших частях плиты. В одном из них говорилось о том, что могущественный повелитель западных земель Бодимур призвал правителей Средиземноморья сложить оружие и вести свои народы к нему. Многие цари отвергли его предложение. Тогда Бодимур послал на них бесчисленное количество кораблей, чтобы наказать непокорных. Однако боги воспротивились этому походу и разметали неприятельский флот в щепы. Все воины погибли. Такова версия древних египтян. Миф или реальность — судить сложно. Многие исследователи полагают, что таинственным западным народом были атланты, чья цивилизация исчезла с лика Земли в одночасье и не оставила после себя артефактов.

— Хм… А при чем тут стрела? — отважился я перебить Кричевского.

— Бодимур разослал правителям золотые диски с изображением согнутой в кольцо стрелы. Что-то вроде древнекитайской пайзцы или, иначе говоря, пропуска. Наверное, обладатель диска с неким сакральным символом мог без опасений вести своих людей в страну атлантов.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем вести? Если бы правитель атлантов хотел покорить Средиземноморье, то он бы не стал никого звать к себе, а просто многотысячной армией выступил бы в поход, что, кстати, потом и сделал.

Моя попытка блеснуть логикой не увенчалась успехом — Вадимыч только покачал головой.

— Ну, насчет многотысячной армии ты преувеличил, — снисходительно поправил он меня. — В доантичные времена численность населения Средиземноморья в совокупности вряд ли превышала миллион человек. У древних греков, например, городок с пятьюдесятью тысячами жителей считался уже чуть ли не царством. Намного позже при Фермопилах те же греки сдерживали натиск захватчиков-персов. Сколько их было? Триста спартанцев во главе с царем Леонидом! Противника вряд ли было намного больше — от силы две-три тысячи, иначе греков просто бы растоптали. Это во-первых… Во-вторых, о намерениях Бодимура нам известно только со слов древних египтян, а они вполне могли ошибаться, трактуя по-своему его поступки, в том числе и поход на народы Средиземноморья. Возможно, не было никакого похода, просто слухи и фантазии переросли в убеждения, и Бодимуру приписали агрессивные планы.

— Хорошо, — кивнул я, — а что ты скажешь по поводу того, что в Мертвом городе почти на каждом шагу попадается сакральный символ атлантов?

Мой вопрос заставил Кричевского удивленно вскинуть брови и пристально посмотреть на меня.

— Скорее всего совпадение, — неуверенно заключил приятель. — У тебя что, Кед, есть другие соображения?

— Может быть… — пробормотал я и нахмурился, ведь наш разговор перешел в околонаучную дискуссию, а где-то всего за несколько километров от базы бедная Сарделька именно сейчас мучительно переживала каждую лишнюю минуту своего плена. — Как тебе версия насчет Предтеч?

Вадимыч на секунду задумался. На покатом лбу появились длинные глубокомысленные морщинки.

— Предтечи… они же — Странники… они же Кормчие… они же — Прогеносы… — мрачно изрек он и, хмыкнув, тут же пригвоздил меня к позорному столбу. — Ты это серьезно?

— А что в этом предположении необычного? — запальчиво парировал я. — Разве есть веские основания отрицать существование во Вселенной высокотехнологичной працивилизации, оказавшейся в свое время на Земле? Возможно, несколько тысяч лет назад она первой вышла на Великий Путь и покинула нашу Галактику. Мертвый город на Проксиде — своего рода их перевалочный пункт. Чем же это не объяснение многих неразрешенных вопросов, касающихся истории Земли?

— Каких?

— Самых разных! Начиная с загадочных гигантских рисунков в пустыне Наска и заканчивая исчезновением некоторых древних народов Средиземноморья вроде пеласгов или хаттов.

— Ассимиляция! — позевывая, заявил Вадимыч. — Их поглотили более культурные древние цивилизации!

— А если нет? А если они присоединились к Бодимуру и встали на Великий Путь?

Кричевскому последнее возражение не понравилось. Аскольд и раньше подвергал критике мои выводы и суждения, подчас привлекая на свою сторону малообоснованные и неподтвержденные факты, однако сейчас он превратился в яростного защитника традиционных научных взглядов.