Стрела гламура

   Затрудняясь с подбором слов, она поискала глазами, уперлась взглядом в безропотного ледяного слона и уже более воодушевленно продолжила:

   – Оно такое животное! Такое агрессивное! Оно буквально бросается на зрителя и насильно выжимает из него эмоции, душит его, иссушает и обескровливает!

   – Господи, помилуй! – бухнул в толпе сопровождающих бэк-вокалист Эди Кунака.

   – Душенька, Лизонька, вы преувеличиваете! – хохотнул Юбкин. – Вы… Ой, мама!

   Аккурат под упоминание юбкинской родительницы из борозды, проложенной бегунами, выскочило некое агрессивное животное. Оно буквально бросилось на Елизавету Тягун, а выжимать эмоции из той не потребовалось, она по собственной инициативе завизжала так, что малодушный Аюшкин присел, закрыв уши руками, а Юбкин восхищенно присвистнул и крикнул Кунаку:

   – Эй, Эдичка! Слыхал, как нужно брать верхнее «до»?

   Очевидно, многие годы хореографической деятельности, осуществляемой безмолвно, позволили бывшей приме сберечь голосовые связки в идеальном состоянии. Она визжала мощно, ровно, то плавно понижая голос на кварту, то вновь поднимая его, что напоминало разом и сирену «Скорой помощи», и сигнал Гражданской обороны, оповещающий о начале вражеской бомбардировки. Председатель Аюшкин с трудом преодолел порыв наскоро отрыть себе в снегу небольшой окопчик. Опомнившись от первого шока, он громко воззвал, с трудом перекрикивая выдающийся визг Елизаветы Тягун, которую смело можно было переименовать в Ревун:

   – Елизавета Матвеевна, прошу вас, не нужно так волноваться! Это всего лишь зайчик! Должно быть, он принял вашу горностаевую шубку за березку!

   – О! Надо и мне принять! – щелкнув пальцами, убежденно пробормотал Эдя Кунак и вытянул из кармана фляжку с коньяком.

   При этом Аюшкин вспомнил, что до сих пор держит в руке ледяную бутылочку, представляющую собой оригинальный образец мелкой скульптурной пластики. Председатель жюри протянул руку с флаконом, собираясь тематически точно поместить это произведение искусства рядом с ледяным горшком, и в этот момент агрессивный заяц ловко перепрыгнул с шубы Елизаветы Тягун на пуховик самого Аюшкина. Туго обняв его локоть, зверь повис на рукаве на манер богатой меховой опушки. Председатель жюри хрипло вскрикнул и затряс рукой.

   – Не нужно так волноваться! – булькнув коньяком, сказал ему хладнокровный Эдя Кунак. – Должно быть, этот зайчик принял вашу ручку за осинку!

   – Уберите! Уберите! Кто-нибудь уберите этого чертова зайца! – заверещал Аюшкин, начиная вращаться в надежде стряхнуть с себя дикое животное.

   – Стоять! – набежав со стороны, пугающе гаркнул на него какой-то рослый парень.

   Председатель жюри мгновенно подчинился командному голосу и застопорился. Парень быстро и ловко, как пластырь, отклеил зайца с курточного рукава и без всяких разговоров и объяснений уволок вырывающегося грызуна прочь.

   – Зимний заяц хорош, если его в сметане потушить, с укропом и специями! – с оттенком мечтательности сказал по этому поводу многоопытный продюсер Юбкин.

   Аюшкин потряс рукой и выронил из онемевших пальцев ледяной флакон. Затем он машинально наклонился, чтобы поднять склянку, но снова услышал строгий приказ:

   – Стоять!

   На этот раз командовала женщина.

   – Это наше! – голосом, в котором прозвучало строгое предупреждение, сказала она.

   Аюшкин поспешно отдернул руку от флакона, женщина сгребла его в перчатку вместе с пригоршней снега и тоже убежала. Председатель жюри растерянно посмотрел ей вслед.

   – Вот такое оно, коллективное творчество! – в утешение ему сказал Юрий Юбкин. – Все шедевры остаются в кругу семьи!

   – Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! – продолжая тему похвальной семейственности, металлически забряцала голосистая подпевка группы «Епархия».

   – Ам-м-ми-и-инь! – как на сцене, истошно завизжал Эдя, доказав, что и ему иной раз по силам дотянуться до верхнего «до».

   – А где Зая? – забравшись в машину, удивленно спросила Алиса.

   – Действительно, где он? – встревожился Василий.

   – Ты забыл закрыть клетку, и он убежал?! – хлопнув себя по коленкам, возмутилась она. – Идиот!

   Ссора, погашенная с большим трудом, возобновилась.

   – Сама такая! – вызверился Василий. – Не видишь разве, клетки тоже нет! Думаешь, Зая забрал ее с собой?!

   – Как это – нет клетки? – Алиса перестала орать и быстро выбралась из машины.

   Через пару минут Василий вновь услышал взволнованный голос супруги:

   – Я нашла клетку, но Заи в ней нет! – крикнула Алиса.

   Василий поспешно присоединился к жене и осмотрел клетку, лежащую на боку, с открытой дверцей.

   – Раз, два, три, четыре, пять – вышел Зая погулять! – пробормотал он. – Алиска, знаешь, что хуже всего?

   – Что? – настороженно спросила Алиса.

   – Что в клетке нет не только Заи, но и пузырька с остатками фиалковой эссенции! – мрачно объявил Василий. – А без пузырька наши шансы вернуть кролика близки к нулю!

   – Их сперли, Заю и пузырек! – немного подумав, убежденно сказала Алиса и кивком указала на снежную пустошь. – По следам видно, что тут прошли две пары ботинок.

   – И один босоногий кролик! – согласился Василий.

   – Бегом за ними! – мгновенно постановила Алиса. – Догоним и раскулачим!