Стрела, монета, искра

Мальчишка он был. Крепкий, ловкий, хорошо вооруженный мальчишка. Хармон опустил нож.

— Это называется Светлая Сфера. Ее создали боги. Именно ее граф Виттор поручил мне продать.

— Продать Священный Предмет? Да ну! быть не может! То есть… но как? Почему?

В подобных ситуациях очень важно взвешивать каждое слово. Когда человек ошарашен, сбит с толку — он качается, как травинка на ветру. Одним единственным словом можно склонить его в ту или другую сторону, сделать союзником или недругом.

История графской любви не произвела впечатления на тюремщиков, но Джоакин — иное дело. Он — романтик, его дурная башка набита этаким салатом из прекрасных дам, рыцарских поступков и львиных сердец… Хармон сказал:

— Помнишь леди Иону Ориджин?

— Еще бы не помнить!

— Знаешь ты или нет, но за первородную невесту полагается платить выкуп. Граф Виттор взял в жены леди Иону и задолжал Ориджинам. Дела у него пошли не ладно, и к назначенному сроку не успел расплатиться. Ориджины взоесились. Старый герцог и его сын угрожают графу войной, коли тот в кратчайшие сроки не вернет долг. Если Виттор Шейланд раздобудет деньги, то сохранит жизнь, власть и красавицу–жену. А если нет… ты ведь хорошо знаешь, что такое воевать с Ориджинами! Графу Виттору грозит смерть, Уэимару — огонь и разрушение, леди Ионе — бесчестье. А зависит все это от нас с тобою. Продадим ли Предмет? Привезем ли деньги графу? Тебе решать.

Джоакин впервые отвел глаза от Светлой Сферы и встретил взгляд Хармона:

— Но почему же вы раньше не сказали правду? Зачем лгали?

— А думаешь, Снайпу можно доверять? Он же дезертир! Или пьянчуге Доксету? Или тупоголовому Вихрю?

— Им–то нет! Но почему вы не сказали мне?! — в словах Джоакина зазвучала неподдельная обида. — Неужто и мне не доверяли?!

— Тебе–то доверился бы, конечно… если б не Полли. Я подумал, ты ее ко мне приревновал и потому затаил зло. А от ревности, знаешь ли, человек с мечом на многое способен…

Джоакин поморщился.

— С Полли покончено… Она больше не со мною.

— Сочувствую… — грустно проворчал Хармон. А в мыслях было: благодарю тебя, Янмэй Милосердная! Ты осыпала меня дарами, как родного внука!

— И что же нужно, чтобы спасти графа с женой?

— Продать Предмет барону Деррилу, отвезти деньги в любую точку шейландовского банка. Вот и все! Поможешь мне в этом? Щедро заплачу.

— Конечно, помогу. За такое дело я бы и без оплаты взялся! Жаль, что вы сразу не сказали… хозяин.

* * *

Они прибыли на место встречи незадолго до рассвета. От крепости до обоза пришлось скакать полчаса — ближе не нашлось достаточно укромного местечка, чтобы спрятать телеги. В дороге Хармон–торговец предался изысканному наслаждению: он ел. В запасах бывших тюремщиков нашелся сыр, колбаса, хлеб, лук, морковь, яблоки. Хармон сгреб все, не оставив ни крошки, с трудом дотащил до лошади. Однако, памятуя печальный опыт с сухарями, взял себе лишь краюху хлеба, четвертинку сыра и луковицу, а остальное вручил на хранение Джоакину и велел ни при каких обстоятельствах не отдавать назад, что бы Хармон ни говорил. Как и в темнице, скудная трапеза лишь разожгла чувство голода, и поначалу торговцу пришлось нелегко. Но затем его тело как будто осознало, что получило пищу: боль улеглась, мышцы расслабились, веки налились тяжестью. Сходя с лошади, Хармон уже почти спал.

Полли и Луиза крепко обняли его и принялись наперебой вздыхать и причитать. Торговец разбирал одно слово из пяти и чуть не валился от усталости. Ему помогли забраться в фургон, он рухнул на одеяло и забылся сном. Светлая Сфера, бережно завернутая в материю, покоилась на его груди — под ветхим камзолом с дворянской эмблемой.

Хармон дважды просыпался для того, чтобы поесть, и вновь смыкал веки. А когда пробудился окончательно, солнце уже клонилось к закату. Фургон катился куда–то — судя по солнцу, на север. На козлах сидел Джоакин, с ним рядом — Луиза, а дальше — Полли. Именно в таком порядке, к большому удовольствию торговца. Воин рассказывал женщинам историю освобождения Хармона — видимо, уже раз в четвертый, так как дело обросло неожиданными подробностями:

— …и тогда я сказал хозяину: неправильно оставлять за спиною тех подонков, что засели в казармах! Пойдемте же туда и перебьем их всех до единого! Хозяин не мог решиться, и его легко понять — больно уж был напуган после темницы… но я убедил его, что напасть на казармы необходимо, если судить с точки зрения тактической науки. И вот, мы ворвались в это здание. Как я и ожидал, пленный тюремщик солгал нам: не пятеро бойцов нас ожидали, а пятнадцать! Никто из них не спал, к тому же у четверых были взведенные арбалеты. И нас было четверо — на каждого пришлось по болту. Разбойники выстрелили. Тот, что целился в Хармона, промазал — недаром хозяин так исхудал в темнице. Тот, что бил в меня, попал бы точно в глаз, если б я вовремя не уклонился! А Доксету болт ударил по шлему и оглушил его, а Снайп закрыл грудь секирои, болт угодил в топорище и вышиб оружие из рук. Я оглянулся и понял: святая Праматерь, а ведь я один остался цел и вооружен! Тогда я…