Стрела на излёте

 - Поднимется паника, а Темный поймет, что нам все известно, и мы потеряем единственное преимущество - внезапность. К сожалению, вы снова правы, Чанг. Но помните, наша обязанность - уничтожить Ареда, а не сохранить государство. Эта империя или любая другая, люди так или иначе объединятся под властью достойного правителя, ибо к этому побуждает их врожденное чувство Закона, дар Хейнара. Но если победит Проклятый, то безразлично, как будет называться его владение, в любом случае, оно будет противно Творцу и самой людской сути.

 Гневный голос Саломэ вернул министра в настоящее:

 - И что вы предлагаете? Безвластие? По-вашему, пустой трон меньший соблазн для предателей, чем занятый законным королем?

 - Ни в коем случае, ваше величество. Безвластие по сути своей приглашение к мятежу. Но ни о каком безвластии не идет и речи. От имени несовершеннолетнего наследника правит его законный опекун. И в данном случае я не вижу, кто подошел бы для этой роли лучше, чем мать его высочества и законная королева, - он поймал взгляд Саломэ и молился про себя, сам не зная какому божеству: "Ну же, проглоти наживку!"

 За годы, проведенные при дворе, бывшая наместница научилась безупречно владеть лицом, но Чанг слишком хорошо знал свою подопечную - ему достаточно было едва заметного движения ресниц, чуть замедлившегося дыхания, слегка опустившегося уголка губ. Саломэ пойдет на сделку.

***

 - У нас слишком мало времени, Эйрон. И если вы вдруг не расслышали, это был приказ. Отправляйтесь в Инванос и привезите сюда графа Эльвина. Никто не должен знать.

 Эйрон с радостью отдал бы новые капитанские нашивки за возможность переубедить Чанга, но он слишком хорошо знал министра и проглотив вздох, вышел из кабинета. Пожалуй, единственный из людей Чанга, капитан осмелился бы не подчиниться приказу, но знал, что сможет сделать это лишь единожды, и решил приберечь неповиновение для более важного случая. Зная, какую рискованную игру затеял министр, Эйрон был уверен, что случай в скором времени представится. Лучше он поскорее управится в Инваносе и вернется назад. Вряд ли граф Эльвин больше нуждается в его охране, чем господин Чанг. Капитан дворцовой гвардии на первый взгляд, человек надежный, на второй и третий тоже, но в такие времена поручиться можно только за самого себя, и то, не стоит зарекаться.

 Стоял тихий светлый вечер, такие часто выпадают в самом конце лета. Жара наконец-то спала, но жители столицы не торопились насладиться вечерней прохладой. Тускло мерцали фонари, двери и окна ощетинились тяжелыми запорами, сквозь плотно закрытые ставни с трудом пробивались тонкие полоски света. Бряцали кирасами ночные патрули. Город словно приготовился к длительной осаде.

 Впрочем, помимо усопшего короля, у горожан имелись и другие причины для беспокойства - милостиво прощенные его величеством каторжники вернулись к прежнему промыслу. Несмотря на удвоенную стражу после заката солнца на улицу без особой нужды лучше было не выходить, а если нужда заставит, не забыть поддеть кольчужку. О том, что творится на дорогах, и вовсе не хотелось думать. Если война продлится еще хотя бы полгода, победителю достанется сомнительный трофей. Вовремя король возвратился к Творцу, настолько вовремя, что даже странно: обычно такие совпадения тщательно подготавливают знающие свое дело люди. Но Эйрон знал, что министр в скоропостижной кончине его величества участия не принимал, а никто другой под его носом не посмел бы.

***

 Саломэ сидела в кресле, с раскрытым молитвенником в руках, но смотрела поверх страницы. Дамы только что ушли, пожелав ее величеству спокойной ночи, но она знала, что не сможет заснуть. Бросила книгу на пол: какой теперь смысл в молитвах? Семеро не слышат смертных, она и раньше это знала, но было слишком страшно остаться без утешительной надежды, что там, наверху, кто-то незримо присматривает за ней. Но Саломэ так долго боялась, что страх перегорел, осыпался холодным пеплом. Она больше не страшилась одиночества, не оглядывалась назад. Значение имело только одно: ее сын. Арлан должен стать королем.

 Вся ее жизнь, предсказанная великими магами, сложилась глупо и бездарно. Король оказался чудовищным обманом, отец - слабым пьяницей, друг - запутавшимся глупцом, наставник - циничным властолюбцем. Или же это ее вина, и все, чего касается тонкая рука Саломэ Светлой, последней наместницы, обращается в прах? И только ее сын, плод обманутой надежды, каким-то чудом избежал этого проклятья. Единственное, что еще не утратило смысл и ценность, оправдание ее пустого существования. Арлан станет великим королем, залечит раны, нанесенные этой земле его отцом. А она будет охранять его, беречь и направлять, пока он не перестанет в ней нуждаться. Жаль, что министр так и не понял... впрочем, он не верит в предназначение. Она, после возвращения короля, тоже перестала верить, и напрасно.