Стрела на излёте

 - Ваше высочество, все знают, что с вами произошло чудо. Но для меня это чудо оказалось невыносимым. Когда вы были маленьким мальчиком, я любила вас как друга, как будущего короля. Но в одну единственную ночь все переменилось, и эта любовь переросла в другое чувство, - "проклятье, - подумала девушка, - надо проще, не так витиевато, он сейчас запутается в словесах" - и взяла быка за рога, - я поняла, что люблю вас. Но у вас есть законная супруга, с которой вы разделите ложе. Я не смогу этого вынести, потому должна уехать.

 - Но я не хочу! Не хочу с ней на ложе! - Возмутился принц, - она старая и некрасивая!

 - Она государыня Ландии, - грустно ответила Лиора, подпустив слезу в голос.

 - А я буду королем! И я не хочу, чтобы вы уезжали! Останьтесь!

 Лиора опустила голову:

 - Если вы приказываете мне остаться, то я не посмею ослушаться, но пожалейте мое несчастное сердце!

 Девушка медленно продвигалась все ближе и ближе к принцу, пока наконец не оказалась совсем рядом, уткнувшись в его грудь. Запрокинула лицо, заглядывая юноше в глаза, губы призывно округлились, его ноздри втянули сладкий аромат ванили. Он судорожно сглотнул, наклонился, и не успев понять, как это случилось, прильнул к ее губам. Поцелуй длился долго, у мальчика звенело в ушах, в груди радостно стучало сердце, голова немного кружилась. Никогда, теперь он уже точно никогда ее не отпустит!

 - Ваше высочество! - Оборвал блаженство гневный крик.

 Лерик стоял в дверях, сжимая в руках толстый плащ. Судя по всему, он прекрасно знал, как именно проводит ночи в часовне его воспитанник, и решил принести бедняге одеяло. Лиора поспешно вильнула в сторону. Принц гневно сверкнул глазами:

 - Я так хочу! Я король, мое слово - закон!

 - Вы пока еще не король, ваше высочество, - голос Лерика звенел от напряжения, и, как с удивлением отметила Лиора, хорошо знавшая Хранителя, скрытого страха, - будьте так любезны вернуться к бдению, если не желаете, чтобы я известил вашу матушку, - и прежде, чем Арлан успел возмутиться, вывел Лиору за дверь.

 Лерик тащил девушку за собой, мертвой хваткой вцепившись в предплечье, тощие руки Хранителя оказались на удивление цепкими, она не смогла вырваться, как ни пыталась, а позвать на помощь не посмела. Он приволок ее в библиотечную башню, в ту самую комнату, где проходили их короткие встречи, швырнул в кресло:

 - И что ты, по-твоему, делаешь? - прошипел Лерик, - совсем с ума сошла? Думаешь, тебе это сойдет с рук? Мальчишка останется мальчишкой, хоть три короны ему на голову возложи, а Саломэ с тебя шкуру спустит, как только узнает! А она узнает, не сомневайся. Потому что если ты сейчас же не уберешься из дворца, я все ей расскажу!

 Лиора рассмеялась вызывающе, но постепенно нарочитый смех перешел в искренний: до чего же удачно все сложилось!

 - И ты думаешь, что тебя будут слушать? Перед тем, как отрубят голову? Хотя, погоди, ты же простолюдин, тебя просто вздернут.

 - Что за чушь ты мелешь? Или собираешься рассказать Саломэ, что я с тобой спал? Так за это, слава Семерым, не вешают, а то виселиц бы не хватило!

 - Похоже, тебя и впрямь Аммерт осенил, чем-то тяжелым да по голове. Только ты мог не заметить, что министр Чанг уже не министр.

 - Я заметил, - сухо ответил Лерик, - и что из этого? Думаешь, теперь тебя остановить некому? Так мне министр для этого не нужен.

 - А то, что перед смертью его хорошенько расспросили, и он во всем признался.

 Лерик побледнел, а Лиора продолжала:

 - Указ, мой дорогой Хранитель юношеской добродетели, указ об отводе войск и продаже Уррара. Ты ведь его подписал.

 - Но почему меня еще не арестовали? - Скорее самого себя, чем Лиору спросил Лерик.

 Девушка пожала плечами:

 - Откуда мне знать? Может быть ждут, пока ты выведешь на сообщников, или не хотят омрачать принцу коронацию. Но не сомневайся, веревка тебя не минует, - она наклонилась, поцеловала его в щеку, - спокойной ночи, мой дорогой друг, - и выскользнула за дверь. Теперь оставалось только подождать, пока перепуганный насмерть Хранитель начнет делать глупости.

***

 Лерик в оцепенении смотрел на свой стол, заваленный бумагами. Потом медленно перевел взгляд на книжные полки, на кресло, в котором так удобно сидеть у камина, на кувшин с яблочным соком - к карнэ он так и не пристрастился. Слишком горько, а если подсластить, выходит приторно. Пытался одно время найти правильное сочетание, да так и не сумел. Его комната, его единственный дом. Он прислонился к стене, сглотнул судорожно: нужно бежать, а не предаваться воспоминаниям. В любую минуту за ним могут придти, увести вниз. А как там допрашивают, он знал, и не сомневался, что расскажет все, даже то, о чем и не спросят. Если даже Чанг заговорил...