Стрела над океаном

…Бывает так: попадаешь в новые, неведомые места и они своеобразием пейзажа, своеобразием жизни людей нелегко, не сразу укладываются в привычные представления об окружающем мире. В таких случаях хочется попытаться раскрыть, осмыслить то нечто общее, вернее, обобщающее, нечто характерное, неповторимое, что я условно называю «душой» этих мест.

Так было и с Камчаткой, — конечно, в той мере, которая была доступна по времени и по возможностям. Не раз приходилось одергивать себя, чтобы не заносило в сторону «экзотики». Ведь за весьма соблазнительной «сказочностью» этого нового, неведомого края нетрудно просмотреть главное, основное — повседневную трудовую жизнь людей.

Один из руководителей области — человек редкой душевной свежести, поразительной жизненной энергии, влюбленный в свой край и отлично знающий его, — в первой своей беседе с нами, москвичами, сказал:

— Своеобразие Камчатки?.. Конечно, мимо него не пройдешь. Да и незачем проходить. Но оно, это своеобразие, так сказать, на поверхности. Оно бросается в глаза. А хорошо бы заглянуть поглубже — в жизнь народа.

Вот что самое интересное и поучительное у нас, как, впрочем, и везде!.. Получается как-то так, что если и пишут о Камчатке, то все больше о вулканах, о гейзерах. Еще вот о котиках пишут. И в кино снимают опять-таки вулканы. В общем Камчатку все еще знают больше как «страну огнедышащих гор», как «край котиков и голубых песцов». А люди, люди-то наши где? Рыбаки, рабочие, колхозники, моряки, лесорубы?

Он стал рассказывать о людях, стал называть их имена. Председатель колхоза в национальном округе, знатный рыбак, учитель, промысловик-охотник, врач, тракторист леспромхоза. И, уж конечно, знал он их не понаслышке. Каждый и все, вместе взятые, они были для него самым дорогим, самым интересным и важным. И, разумеется, он был прав.

…Перед отъездом я читал книгу Карла фон Дитмара «Поездки и пребывание в Камчатке в 1851–1855 гг.» Дитмар был царским чиновником. На Камчатку он попал «вследствие милостивого ходатайства его императорского высочества герцога Максимилиана Лейхтенбергского», будучи причислен к тогдашнему военному губернатору Камчатки адмиралу В. С. Завойко в качестве «чиновника особых поручений по горной части». Так вот, даже Дитмар возмущался и удивлялся, что «по шаблону великорусских губерний назначили на Камчатку целую армию чиновников и офицеров, не имея ни малейшего представления об этой безлюдной стране, ее особенностях…»

Чему же тут удивляться? Кому какое дело было сто с лишним лет назад до далекой северо-восточной окраины Российской империи? Если и было, так только в порядке корыстного, хищнического интереса. А уж о людях, живших на Камчатке, и вовсе никто не думал и еще меньше ценил их.

Пятьдесят с лишним лет назад побывал на Камчатке некто А. А. Прозоров, составивший обстоятельнейший «Экономический обзор Охотско-Камчатского края». Он писал:

«В то время, как американское побережье Тихого океана, в том числе и наши бывшие владения, быстро развивается и за последние 35–40 лет стало местом деятельности сотен тысяч людей, привлеченных в край его богатствами, наши владения, лежащие в той же полосе и в одинаковых условиях, прозябают и замирают с вымирающим населением, причем большая доля богатств края уже расхищена американскими шхунами, которые безнаказанно хозяйничают по всему северо-востоку Сибири, так как против них нашими властями никаких мер не принимается…»

Так было. И не так уж давно. Может, не к чему и вспоминать о том, что было? О, нет! Забывать об этом не следует никогда…

И как бы в подтверждение этой внезапно мелькнувшей мысли наш собеседник горячо, увлеченно заговорил:

— Ведь здесь ничего не было: ни промышленности, ни сельского хозяйства. Ни о какой культуре и просвещении не могло быть и речи. Местные жители влачили жалкое существование, вымирали…

Расхаживая по кабинету, из широкого окна которого был виден Петропавловский порт с его непрекращающейся ни днем, ни ночью суетой, он говорил о том, что за годы советской власти население Камчатки увеличилось более чем в десять раз, что каждый пятый житель области учится, что на каждые триста человек имеется врач и более двух средних медицинских работников. В области заново созданы рыбная и лесная промышленность. Труженики села из года в год собирают все более высокие урожаи картофеля и овощей. В текущем году построено свыше шестидесяти тысяч квадратных метров жилья, — примерно столько же, сколько было в 1908 году на всей Камчатке…

— А возьмите к примеру Корякский национальный округ. — Он подошел к карте, занимающей полстены, и широким взмахом руки очертил северную часть Камчатской области. — В скором времени округ будет справлять свой тридцатилетний юбилей. Честное слово, преобразования, которые произошли в нем, похожи на сказку!.. Каких замечательных успехов добились те самые камчадалы, о которых Степан Крашенинников писал в своей знаменитой книге, что они «ведут жалкий образ жизни, отличающийся грубостию нравов…» Посмотрел бы он на них теперь!..